От мысленного ворчания и пререканий с  терпеливым и всепрощающим Отцом небесным Лоренцо отвлекли ужасающий скрежет и невыносимая вонь. Отвлекли мгновенно, окончательно и бесповоротно. Резкий звук пилой саданул по нервам, заставляя буквально схватиться за сердце. Сиена невольно вздрогнул и отпрянул назад, практически вставая в боевую стойку, сработал рефлекс.  Мужчина как ошпаренный вскочил на ноги и пока безмолвно воззрился на «чудное видение, ангела чистой красоты».  Тот стоял перед ним высокий, чумазый, злой как черт.

«Допросился» - промелькнуло в мыслях господина Сиена. Если бы Великий Инквизитор Аммона верил в существование дьявола, то обязательно бы решил, что тот, как и положено,  явился по его грешную душу  в клубах серной пыли  и адского смрада. От последнего Лоренцо  скривился так, что стало жалко смотреть «Что за пытка…».   Если бы дьявол существовал. Но каждому мало-мальски образованному человеку было известно, что сие есть не более чем метафора, часто используемая для отвода глаз. В какой-то степени господину Сиена было даже жалко сего персонажа, ибо род людской неизменно, с завидным упорством списывал на него все прегрешения: и большие и малые.

Великий Инквизитор смотрел на буквально взявшегося из ниоткуда человека, тот смотрел на него. И ругался, поминая не в самом лучшем свете чью-то мать, возводя хулу  на служителей Церкви, не понимая по сути, с кем имеет дело.  Звал куда-то... Все это выглядело столь непосредственно и в какой-то степени трогательно, что… Сиена неожиданно широко улыбнулся и расхохотался так, что  грянули стеклянным эхом витражные своды капеллы:
- Туше, туше, - подняв очи к изукрашенному фресками потолку и обращаясь к доселе молчаливому Богу, продолжал смеяться Сиена, потом перевел взгляд на негодующего «беса» и с неподдельной, лучезарной улыбкой, как добрый христианин заплутавшему страждущему,  сообщил:
- Мне кажется, Вы ошиблись адресом.

Отредактировано Лоренцо Сиена (17-08-2009 16:08:11)

Склонив голову набок,  Великий Инквизитор  несколько мгновений с большим интересом наблюдал за неловкими движениями «гостя», пока тот пытался разобраться в собственном снаряжении. Так смотрят на диковинку, нечто доселе невиданное и весьма забавное. От смеха на глазах выступили слезы. О чем говорил «бес» Сиена  понимал,  сорвалась сделка. По закону вторжение в резиденцию могло стоит тому жизни и стоило бы, если бы Лоренцо вдруг не вознамерился решить этот вопрос иначе.  Появление этого молодца он расценил если не как знак свыше, то как большую удачу уж точно.

- Это Резиденция Великого Инквизитора, капелла святого Корнелия, - услужливо сообщил мужчина, будто цитировал туристический путеводитель.  В  тихом голосе отчетливо слышалась ирония. Незадачливый пришелец собирался вернуться обратно в «преисподнюю». И это намерение господину Сиена крайне  не нравилось.  «Ну уж нет. Не уйдет» - подумал Великий Инквизитор, отчего-то пожелавший в эту ночь быть гостеприимным и добрым хозяином. Широкое парчовое верхнее одеяние скрывало под собой перевязь с кнутом,  и когда нечаянный злоумышленник уже было собрался  нырнуть в отверстие в полу, Лоренцо применил обычный рукопашный захват.  Это давало ему время. Жесткая рукоять кнута впилась под подбородок. Хватка инквизитора была крепкой, сказывались годы военной службы и привычка к мгновенному реагированию. Сиена не собирался отдавать подземельям такой прекрасный экземпляр, а потому поволок «беса» обратно, к свечам, ладану, под ясные очи святых:

- Погодите-ка, голубчик, - голос  осип с натуги, с которой Сиена рванул бродягу  на себя, - рано Вам уходить, - все это было больше похоже на мальчишескую забаву, однако, если на ловца зверь сам бежит, то будет непростительной глупостью его отпустить.
– Не то чтобы я был в обиде за «платье», но объясниться нам следует…  - добавил Сиена уже шепотом, у самого уха.

Услышав о «Реквизиторе», Лоренцо усмехнулся, какое чудное название. Если подумать, то не такое уж неверное. Не было особого  удовольствия в том, чтобы волочить по полу, словно на аркане несчастного «беса», однако, если отпустить, тот неминуемо вырвется.  Со стороны все происходившее выглядело если не смешно, то по крайней мере странно.  Сиена невольно задумался о том, какие лица были бы у охранников, пронаблюдай они такую сцену. Впрочем, нет. Выстрел из нейро-парализатора   существенно изменил бы ход пьесы.  Поэтому отчасти Лоренцо благодарил всемилостивого Господа за то, что  «бес» не наделал шуму где-нибудь в другой части резиденции. Иначе сгинул бы бесследно.

- Я понимаю, что Вы торопитесь, но придется задержаться, -  инквизитор продолжал иронизировать. Как давно он не говорил с людьми на каком-либо ином языке, кроме официальных речей и проповедей? Очень давно.  – Да хоть бы и памфлеты, - произнес мужчина сам для себя неожиданно, - только Церковь и госпожу Праматерь не оскорбляйте, - добавил быстро, взглянул на потолок, кивнул в сторону предполагаемого всевидящего Господа, - вышестоящая инстанция не одобрит подобных вольностей, а я буду вынужден Вас наказать, - спокойное и мягкое объяснение.

Таким образом Великий Инквизитор и «бес» оказались у первого ряда церковных скамей, куда заботливый хозяин и усадил, точнее легонько  толкнул  незадачливого гостя.  На первое время. Для выяснения подробностей.  На полу, рядом с красной бархатной подушечкой для колен остался лежать рюкзак «беса».

Сев рядом, Сиена долгое время разглядывал чумазое лицо мужчины, будто тот был пришельцем из иного мира. В общем-то,  так оно и было. Оба они принадлежали к совершенно разным полюсам, и если встретились, то это было не иначе как злой шуткой проведения.   Петля кнута больше не сдерживала «беса», Сиена надеялся, что тот пока повременит с отбытием.
- Ну так куда Вы на самом деле направлялись? – Лоренцо задал этот вопрос так, будто бы пойманный им бродяга был его старым приятелем, а сам он не являлся человеком, державшим в страхе весь Аммон.

Отредактировано Лоренцо Сиена (18-08-2009 04:53:08)

«Остер на язык, насмешник. Был бы образован, вышел бы замечательный сатирик» - Лоренцо потер подбородок. Ничего не случается зря.  В его системе координат появление «беса» помимо всех забавностей и курьезов означало появление нового ресурса. Господин Великий инквизитор собирался использовать его по назначению и с максимальной пользой. У страха глаза велики, «бес» нервничал, однако и в этом плачевном положении выглядел достойно. Больше всего Сиена презирал подобострастных. Человек, сидевший перед ним таким грехом не страдал. Говорил прямо, как думал и что думал. Без стеснений и словесных экивоков. Симпатия? Да, пожалуй, она. Но, как и всякий другой любитель психологических изысканий, Лоренцо не спешил делать обстановку разговора комфортной и переступать невидимую грань между ними.  Как охотничий пес, обнаруживший дичь, он неумолимо преследовал свою цель.

- Идея неплохая. Думаете, стоит заняться?  - усмехнулся Сиена в ответ на замечание о Праматери, усмешка вышла жесткой, горькой и уже никак не вязавшейся с некогда мягкими жестами и вкрадчивым голосом инквизитора.  Тон  разговора стал скорее деловым, голос отдавал прохладцей.  Веселье закончилось. Сиена  поднялся со скамьи, взяв кнут, привычно закрепил его на перевязи, заложил руки за спину.  Роскошное длиннополое одеяние, создававшее обманчивую иллюзию изнеженности  и праздности,  все же не скрывало ни жесткости линий сухощавой, жилистой фигуры, ни идеально ровной спины, ни скупых и выверенных движений человека, экономящего силы и в любой момент готового к броску.

- Либо пан, либо попал. И Вы потеряли свой заработок, - инквизитор  покачал головой, - непростительная ошибка. Впрочем,  могли бы потерять кое-что еще, - повертел в воздухе ладонью, как будто речь шла о потере какой-то сущей мелочи. – Господь хранит  таких,  как Вы. Иной раз им везет. Везет недопустимо и непозволительно,  - склонив голову, глядя исподлобья, Сиена добавил:
-  Я не намерен Вас пытать. В этом нет проку. Грязное, неблагодарное занятие, - отойдя от скамьи, Лоренцо подошел к рюкзаку, взял его, и достаточно быстро справившись с замками, одним резким рывком вытряхнул содержимое прямо на пол:
- Ну-ка, что тут у нас? Интересно… -  так, с некой показной брезгливостью трясут мешок с мусором, пытаясь найти там вещественное доказательство преступления.

Отредактировано Лоренцо Сиена (18-08-2009 18:32:04)

Не только с Богом у Великого Инквизитора не ладился разговор. Он давно привык к  боязливому  шепоту, возгласам негодования, плевкам в спину и в лицо, крикам и проклятиям. Все верно. Все так. Пенять было не на что. Однако, Сиена вместе с тем научился не слышать обличителей. В этом мире каждый играл свою роль, и его была ничем не хуже других. Все равно в лицо или в спину будут поносить его имя. Было бы странно, если бы таких, как он – действительно почитали за святых. Впрочем, отчасти и это лицедейство ему удавалось вполне сносно.

Последним с тихим, почти жалобным  звяком, на пол упал крестик. Обычный, гнутый кусок стали. «Господь пастырь мой, и я…».  Сиена вдруг замер. Ему казалось, что стены, поддерживающие стремящийся вверх купол капеллы как будто  пошатнулись. 

«… изволите? … увы, без карманов»… 

Лоренцо  уже почти не слышал того, что сейчас говорил ему «бес».  Мужчина наклонился и  как-то странно, особо бережно поднял эту  вещицу с пола, рассеянно взглянул на нечаянного гостя  и сказал одно единственное слово:
- Нет, - следом откупорил  флягу и неожиданно, нисколько не стесняясь,  сделал щедрый глоток. Дешевое пойло до боли обожгло глотку и десны.   Покачал головой, улыбнулся.

- Нет, - повторил снова со странной настойчивостью, глядя за спину, сидевшего на скамье, будто говорил вовсе не с «бесом», а с кем-то другим.

Выпрямившись, Сиена подошел вплотную к бродяге, взял его ладонь, вложил туда крест  и накрыл своей рукой, накрепко сжимая пальцы. Покачал головой, шепотом повторяя все то же короткое и тихое «Нет», разжал кулак  и наконец, попятившись, словно бы испытывал неловкость, сделал несколько шагов назад.
- Собирайте это и уходите, - спокойно, отстраненно, все так же тихо произнес  не Великий Инквизитор, но человек по имени Лоренцо Сиена.  Устало опустилась державшая флягу рука.  – Уходите отсюда, черт Вас подери.

Отредактировано Лоренцо Сиена (19-08-2009 00:35:24)

Бездвижно и безмолвно Великий Инквизитор наблюдал за тем,  как суетливо собирался «бес». Считал мгновения. «Не торопись, и так уйдешь без шума». Брешь в системе безопасности? Какая, однако, забавная промашка. Теперь на руку.

Из открытого горлышка фляги, настойчиво перебивая аромат ладана, струился резкий, горьковатый  запах коньяка.  Когда человек, случайно ошибившийся подземным поворотом, скрылся из виду и зал капеллы опустел, Лоренцо сделал несколько неуверенных шагов, как делает их недавно начавший ходить ребенок. Устало мужчина опустился рядом с развороченной решеткой люка, прямо на изукрашенный крестовым узором пол, поджал колени к подбородку и прикрыл глаза. Звук падения железного крестика, рассыпанные на полу пачки с семенами и удобрениями, просьба отчаявшегося человека посадить цветы.

Посадить цветы.  Что бы ни случилось. 

Так же как содержимое рюкзака сегодня, рассыпанные когда-то много лет назад на мраморных плитах пола пастельные мелки, с усердием растираемые подошвой сапога, раскрошенные высоким каблуком. Лоренцо мотнул головой и с силой рванул высокий ворот расшитого золотом кроваво-красного одеяния. До треска.

Он развязал ленты и снял маску. Словно бы и не бывало этих лет. В тусклом освещении свечей не было видно ни опущенных вниз уголков губ, ни пересекающих лоб морщин, ни грубой складки меж бровей появившейся от постоянной привычки сосредоточенно хмуриться. 

- Ты выиграл, - хриплым шепотом сказал Сиена, - поднимая голову к уходящему ввысь куполу капеллы святого Корнелия, погрозил указательным пальцем кому-то невидимому. – Ты опять выиграл, - инквизитор сжал кулак, словно бы намеревался раздавить флягу,  и рассмеялся, жестко, надсадно, зло.  Опрокинул флягу  –  горькое, обжигающее питье полилось в рот, по губам, по подбородку, дергающемуся от  смеха острому кадыку, марая безупречно красную парчу темными, влажными пятнами.  Он  пил коньяк словно воду, не обращая внимания на горечь, пил не пьянея, все, до последнего глотка. Откинувшись назад, распластавшись на полу, Лоренцо смеялся, пока не затих и взгляд широко распахнутых глаз не остановился на самой высокой точке купола –  там, где снаружи крепился переворачивающийся в гладь пруда крест-шпиль.

За витражными стеклами все так же трещали сверчки, слабый южный ветер перебирал листву, гладил невидимой рукой садовые травы. «Бес» был свободен, возможно, сейчас он продвигался вперед по темным, извилистым лабиринтам подземки. У «беса» был спасительный люк, семена цветов  и  более счастливая судьба. У Лоренцо Сиена этого не было. 

Через какое-то время мужчина  поднялся, водрузил на место решетку, уложил плитку так, как если бы она никогда не сдвигалась с места. Отряхнул руки. Улыбнулся. Небрежным жестом подобрал маску, снова скрывая за нею лицо. Забрал со скамьи кнут – оружие  с гибким, металлическим сердечником, ломающее  в мелкое крошево кости и разрывающее кожу на куски. Торопливо  поправил высокий ворот стойку, и, взяв бархатную подушечку для колен, направился прочь.  Безмолвные, слепые изваяния с укором смотрели в спину Великого Инквизитора до тех пор, пока не закрылась за ним тяжелая, окованная бронзой дверь.

Отредактировано Лоренцо Сиена (19-08-2009 03:33:27)

Скверны тела совсем, но должно, чтобы медленно тлело
Способом дивным все то, что, многое въелось глубоко
Ради всего наказанья несут, прегрешенья былые
В муках они искупая; преданы эти пустому
Ветру, носимые им; и в пучине эти широкой
Грех омывают постыдный, у тех он огнем выжигаем, - так, кажется, Вергилий живописал чистилище. В тишине храмовых стен лучше всего думалось о высоком и о… низком.

Стоя у алтаря, Сиена созерцал фигуры святых изображенные на алтарных створках. Святой Себастьян, опустив взгляд,  держал в правой руке стрелу и лукаво улыбался. Архангел Михаил, стоял подбоченившись, глядел на зрителя с вызовом, высоко подняв подбородок. Он был надменен и непримирим. Мария удерживала на руках младенца, а вместе с ним и весь мир, и крепче этой хватки не было ничего. У ног ее сидели бесполые ангелы. Один играл на флейте, другой держал в руках лютню, а двое других, стоящих позади, держали венец над головой Пресвятой девы. На лице ее  было выражение безмолвного торжества. Все были облачены в роскошные, шитые золотом одежды и с ног до головы украшены драгоценностями. Лоренцо уже давно поименовал героев этой извечной сцены совсем иначе: сладострастие, гордыня  и властолюбие. И лишь младенец Христос оставался самим собой. Свечи, истекая воском, плакали, плавясь от огня.

За спиной что-то скрипнуло, треснуло, заставляя вздрогнуть и рефлекторно  напрячь мышцы. Услышав тихое покашливание, Сиена обернулся и застыл на месте. «Так-так… Преступник всегда возвращается на место преступления», - подумал Лоренцо. «Незачем прикрывать дверцу клетки, если птичка еще вернется».

- Вы снова ошиблись поворотом? – спросил инквизитор вместо приветствия, устало вздохнул. И тут же добавил:
- Я решил не закрывать и посмотреть, что будет, - носивший красные одежды и алую маску улыбнулся и сделал два шага по направлению к «бесу», застыл, не приближаясь и не отдаляясь, склонил голову набок, рассматривая чумазого  посетителя.
– Только не говорите, что Вы поднялись сюда из самой преисподней, чтобы  разделить со мной уединение ночной молитвы, - тихий смех нарушил тишину пустынного зала.

Лоренцо кивнул, посерьезнел как-то сразу. Задумался.  От ироничного тона, с которым прежде говорил инквизитор,  не осталось и следа.  Удивив Сиена один раз, этот человек ныне делал это вновь. Мужчина слушал внимательно, взвешивая каждое услышанное слово, будто бы за тем, что говорил Якоб Вук, могло оказаться что-то еще.

Но нет. «Бес» был прямодушен и бесхитростен, именно это вызывало недоумение, несколько мгновений отчетливо читавшееся  во взгляде господина Сиена.  «Пришел и говорит» - Лоренцо импонировала эта простая манера выражаться без экивоков. Он слишком хорошо помнил прошлую встречу. «Что же ты за человек такой, Якоб Вук?» - с этой мыслью мужчина  просто улыбнулся, спокойно  и легко. Улыбка эта весьма отличалась от официальных и любезных гримас. В голову пришла шальная мысль.  Лоренцо Сиена не брезговал обменом рукопожатиями  с «бесом», коли тот не мыслил зла и открыто выразил намерения.

Обычно руку, упрятанную в мягкую кожу перчатки, «увенчанную» перстнем – кричаще громоздким символом власти, Великий Инквизитор протягивал для поцелуя, следовавшего за сдержанным милостивым благословением. Но это был не тот случай. Аккуратно Лоренцо Сиена снял с указательного пальца перстень, освободил холеную, белую ладонь от перчатки и протянул руку Якобу Вуку, который сейчас замешкался от неловкости:
- Не принято, -  светлые серо-голубые глаза в прорезях алой маски были лукаво прищурены. Прохладная, узкая кисть с крепкими, цепкими пальцами. Рука человека никогда не упускающего своей выгоды. Идеально отполированные лунки ногтей,  гладкая кожа.  Рука святого или брезговавшего пачкаться чужой кровью ханжи. Рукопожатие, однако,  было  очень крепким, уверенным и четким.
- Будем знакомы, господин Вук, - символы избранности, власти, недоступности до срока были накрепко сжаты в левой ладони Великого Инквизитора.

Отредактировано Лоренцо Сиена (20-08-2009 19:20:52)

Сиена давно заметил, что Якоб часто путается в словах.  Причиной этого не могло быть волнение, на заикание так же похоже не было. То ли чудачество, то ли дефект. Он надел перчатку, перстень снова занял свое законное место на указательном пальце.  Инквизитор опустился  на церковную скамью рядом с «бесом», отметив про себя его простой и в чем-то трогательный жест.  Мужчина сложил руки на коленях  крест накрест, таким образом безмолвно обозначая, что он весь внимание.  В капелле было оглушительно тихо, разве что потрескивали свечи. Мягкий блеск позолоты не слепил глаз и, ночью,  вместо положенного давящего величия, находящийся здесь человек мог испытать истинно благодатное чувство тишины и долгожданного уединения.  Так многие годы было для Лоренцо, пока однажды, четыре дня назад его «молитва» не была прервана  внезапным появлением Якоба Вука.  Якоб. Иаков. Последыш, ухватившийся за пяту брата Исава, тот про кого в книге Бытия было сказано: «...ты боролся с Богом и человеков одолевать будешь». Имя, созвучное «Иа ахуб-эль», короткой мольбе: «Защити меня Господь».

Не склонный к суевериям, Великий Инквизитор Аммона видел в этом если не знак Господень,  то очень любопытное стечение обстоятельств.

Если бы какой-нибудь особо бойкий художник  вздумал рисовать карикатуру, то сей сюжет пришелся бы как нельзя кстати.  Двое абсолютно разных людей, сидящих подле друг  друга: «бес», бродяга из катакомб и «второй после Праматери». Что связывало их? Случайность.  Эти два осколка бытия ни коим образом не могли оказаться вместе, если бы не стечение множества различных обстоятельств.  «Вот уж точно, жизнь подчас ставит людей в трагикомические ситуации» - подытожил свои размышления Сиена и вновь улыбнулся, когда Вук начал сбивчиво задавать вопросы. Вопреки высокомерию и отстраненности, которые были часто демонстрируемы на людях, иной раз высмеивались за спиной Сиена, сейчас Лоренцо не хотел, чтобы Якоб,  и без того чувствовавший себя неловко, ощущал вдобавок ко всему пренебрежение. Не хотел. Не мог?

- Я никуда не тороплюсь. Время позднее, - ответил мужчина. – Некуда торопиться.

Отредактировано Лоренцо Сиена (20-08-2009 23:58:40)