- Это фривольная шутка,- неожиданно застенчиво ухмыльнулся Шеридан, чуть исподлобья бросив взгляд на инквизитора.- Плод воспаленного воображения. Горгульи нужны для того, чтобы вселять страх в прихожан, а вовсе не для того, чтобы пожирать голубей...
Однако видя, что карикатура не вызывает у Сиены осуждения, Леонид передал ему листок. Скульптор время от времени делал подобного рода рисунки, преимущественно изображая друзей и людей из его непосредственно близкого окружения, но иногда и делал рискованные шаржи лиц политических- на забаву друзьям же. Однако, эти картикатуры не жили долго: ровно столько, чтобы обойти вокруг стола, а потом торжественно сжигались в какой-нибудь пепельнице. Вообще, Шеридан слыл довольно остроумным мужчиной,  любившим и посмеяться, и пошутить самому.
Неведомо по какой причине он сумел сохранить природную легкость характера, не сделавшись ни циником, ни параноиком, хотя, видит Бог, многое к этому располагало. Постоянное напоминание о том, что каждый день может стать последним, благодаря чьему-то злому языку и отряду карателей, почему-то заставляли Шеридана только расправлять плечи и сохранять остроту восприятия. Жизнь скульптор по-прежнему любил, но смерти к тридцати годам уже не боялся, положив все, что имел на алтарь Искусства. И видя в этом для себя своего рода бессмертие.
- Просто я вдруг подумал о том, что получилось бы, если б горгульи стали живыми, но по прежнему прикованными к одному и тому же месту,- пояснил Леонид логику возникновения рисунка.- Наверное, действительно питались бы птичками...

Слушая Сиену, Леонид переменился в лице. Нет, спокойствие не покинуло его, лишь только приобрело иной оттенок, свидетельствуя о том, что где-то внутри скульптора заклокотал неистовый, но старательно сдерживаемый поток. Как бы то ни было, мужчина имел хорошее самообладание.
- Система несовершенна,- глухим эхом повторил Леонид, опуская голову. Какое-то время он стоял так, тяжело опираясь о столешницу, покусывая губы. А потом поднял на инквизитора болезненный взгляд под сведенными бровями, между которыми прорезалась острая, будто трещина, морщина.
- Вы все правильно сказали... Подобные отбросы необходимо истреблять... Но почему вы, корчуя сорную траву, готовы выжечь весь луг? Лоренцо, Вы же только что сказали, что ради малого готовы пожертвовать большинством. Ежедневно ваша карательная машина перемалывает не только преступников, но и заурядных обывателей, которые не безгрешны, но все еще могут расчитывать на прощение. Вы амнистируете некоторых людей, но это будто бы море возвращает своих мертвецов, Лоренцо, те люди- как живые мертвецы. Система несовершенна? Да это мельничный жернов, из-под которого вместо муки выходит страх, а тот порождает в людских сердцах ненависть. Вас ненавидят, слуг божьих. Вы- карающая Господня длань, но агнцев от козлищ не отделяете,- Шеридан отошел к окну, уставился на улицу, а затем снова повернулся к Сиене.- Разве Вы не видите, что мы вырождаемся? Нет, не физически. Морально. Вы губите порой цвет нации, и, поверьте, это вовсе не высшее сословие. Суровость и агрессия порождают только себе подобные чувства, и чем больше вы будете оказывать давление на людей, тем больше перверсий и преступлений будет появляться. Во всем необходима мера, Лоренцо. Вспомните, что одна из высших добродетелей- это умеренность.
- Вы должны не хуже меня понимать что такое быть жертвой системы,- продолжил Леонид, выпрямившись и невольно вскинув подбородок.- Если даже Вы, Лоренцо, ее жертва, то что же говорить об остальных? Как давно вы занимались чистками своего аппарата? Вы говорите, что в Сфере происходят кровавые оргии. Что Вы сделали, чтобы это предотвратить? Скольких каноников, похотливо млеющих при виде прихожанок или склоняющих их к соитию, Вы отправили на тот свет?.. Опомнитесь, Лоренцо, заклинаю Вас, не говорите мне больше о том, что вы охраняете души людские... Их надо улавливать словом Господним, но ласковым. А под сутанами тем временем Змей преуспевает...

- Не волнуйтесь, не повторю,- заверил Шеридан инквизитора.- Я говорил так, потому что говорил с другом, а не с сановником. И предавать свой мрамор я не собираюсь: каждый служит Господу как может. Как Вы говорите: каждый хорош на своем месте... Я обещаю так же, что никогда больше с Вами не буду обсуждать подобные вещи. Вы очень красноречивы. К тому же, мы обо всем судим с разных позиций, и вряд ли когда-нибудь придем к согласию.
Скульптор прекрасно понимал, что даже за половину его речи можно смело отправлять на плаху. Но и постоянно молчать было уже невмочь. Сиена относился к нему снисходительно, только это Шеридана и спасало.
- Давайте перейдем к капелле,- неподвижно глядя на Сиену невыразительно предложил скульптор. Это было тем немногим, в чем оба мужчины знали толк.
Между двумя людьми, еще несколько минут назад смотревшими друг на друга довольно тепло, сейчас пролегла тень, напоминая, что они из двух разных лагерей и разделены самой жизнью. Шеридану не дано было понять Сиену, тому- не понять скульптора. Над связывающими их чувствами всегда будет висеть дамоклов меч разницы положений. Леонид видел, насколько привычен для Лоренцо кнут- и невольно жалел его, но и- любил. И как раз этих чувств скульптор никогда бы не показал, ни одним жестом, ни даже полусловом.
Неженка напомнила о себе тихим мяуканьем, прижавшись к ноге Шеридана, и тот автоматически взял кошку на руки, поглаживая. Невеликая тяжесть мягкого, пушистого тельца успокаивала Леонида, так же, как и верность питомицы своему хозяину.
- Мур-мур-мур,- пела свою вечную песню кошка.
- Я хочу,- сказал Леонид, неспешно подходя к столу,- чтобы полы в капелле были из травертина. Того, что содержит в себе отпечатки растений...

Отредактировано Леонид Шеридан (06-09-2009 18:33:54)

- Здесь и здесь я хочу, чтобы разместили статуи святых,- Шеридан провел пальцами по бумаге, но влазами он неотрывно следил за Сиеной.
Тот представлял собой зрелище довольно страшное, стискивая кулаки так, что суставы скрипели, и в какой-то момент Леонид подумал, что инквизитор его сейчас ударит. Но этого не произошло.
- Не смотрите так на меня,- негромко попросил Леонид.- Я прошу прощения за свою несдержанность. Но это еще раз доказывает, что я считаю Вас другом, и что доверяюсь Вам. Мои слова никак не меняют моего к Вам отношения, и Вас я ни в чем не обличаю...
Шеридан снова удалился от стола, взял с полки сигаретную пачку, мундштук и отошел к вытяжке, где стояла одна из пепельниц. Там он прикурил и выпустил дым через ноздри. Подобных вспышек гнева он не видел у Сиены ни разу, и уж тем более- направленных на него, Леонида. Тот был испуган, но глубоко прятал в себе это чувство, прикрывая его спокойствием. Но все же между бровей так и осталась морщина-трещина.
Опираясь крестцом о стол, Шеридан курил, придерживая крупной кистью передние кошачьи лапки.
"Всему когда-нибудь приходит конец"- вдруг всплыла мысль в голове, но скульптор никак не соотнес ее с инцедентом, ни в одном из контекстов. Он и сам как- будто сейчас окаменел, покрылся кварцевой коростой.
- Я сожалею,- добавил Шеридан, но фразы не окончил, и она вышла немного двусмысленной.
Скульптор не видел часов, но полагал, что комендантский час уже не за горами; сегодняшний вечер был не самым лучшим в его жизни...

Когда Сиена подошел к Леониду и прикоснулся к его плечу, тот едва заметно вздрогнул. Подобные прикосновения случались совсем не часто, и скульптора проняло до глубины души. Он опустил голову, и лишь мимолетно, как бы случайно, его рука соприкоснулась с рукой инквизитора. Шеридан понял, что мужчина принял его извинения и, более того, справился с собою, с инстинктивной яростью. Это был огромный душевный труд.
- Спасибо Вам за визит,- тихо откликнулся Леонид, подняв голову, но все еще не поднимая глаз.- С Вашего позволения я оставлю у себя Ваши эскизы и посмотрю что можно сделать...
На том и порешили. Инквизитор забрал с собой пустой кейс, Шеридан аккуратно сложил листки в стопку и придавил пресс-папье из друзы горного хрусталя. Сборы не заняли много времени... Недолгим было и прощание.
- Я буду ждать Вас,- сказал Шеридан вслед шагнувшему через порог Лоренцо, придерживая дверь рукой. Он простоял на пороге до тех пор пока автомобиль не скрылся за углом, а затем крепко запер дверь, отгораживаясь ею от всего мира. От освещенных, балогоухающих всевозможными цветочными ароматами улиц, от последних торопливых прохожих.
Зябко обхватив себя руками и подпирая дверь спиной, скульптор переживал минуты наибольшей своей слабости. Он почувствовал, что заболели лобные пазухи, и понял, что все это время инстинктивно сдерживал слезы. С глубоким вздохом он помассировал лоб, глаза и переносицу, а затем, заметно утомленный, занял одно из пустующих кресел у кофейного столика.
Глубокая, всеобъемлющая тишина накрыла мастерскую.

Отредактировано Леонид Шеридан (06-09-2009 21:48:01)

Услышав звонок, Шеридан, как всегда опрятно одетый, поспешил открывать дверь. Сиена всегда предупреждал о своих визитах и всегда был пунктуален, а скульптор, по вполне понятным причинам, не принимал у себя в те вечера никого больше. И только привычка заставляла его смотреть на посетителя в миниатюрный монитор перед тем, как впустить его в дом.
Взглянув на монитор в этот раз, Леонид вздрогнул. Лоренцо, обычно являвшийся без маски и кнута, сегодня пришел при всех своих атрибутах. На пороге действительно стоял Великий Инквизитор Аммона. Скульптор несколько мгновений в замешательстве стоял перед дверью, держась за ручку, и пытался понять что могло произойти. Неужели Сиена все таки обижен на него за резкие слова недельной давности? Тогда Шеридану показалось, что они все таки примирились друг с другом перед тем, как попрощаться, и сам он не затаил по отношению к Лоренцо злобы или недовольства. Леонид прекрасно понимал, что им никогда не достичь полного согласия, слишком рознится их воспитание. И скульптор никогда не завышал своих ожиданий, однако боялся потерять то немногое, что имел.
Вздохнув, Шеридан распахнул дверь перед мужчиной и отошел в сторону, пропуская его в мастерскую:
- Добрый вечер,- поприветствовал скульптор гостя.- Очень рад Вас видеть. Проходите, пожалуйста...
В мастерской в этот вечер пахло влажной глиной, не смотря на вытяжку, и было довольно прохладно- Шеридан выставил климат-контроль на охлаждение. Вода испарялась гораздо меньше, поэтому духоты не чувствовалось. На одной из крутящихся подставок располагалось нечто весьма объемное, прикрытое тряпкой. В целом  же, мастерская выглядела так же, как и прошлый раз, и только ротация мелких предметов напоминала о том, что Шеридан работает здесь ежедневно.

- Со мной все в порядке, спасибо,- откликнулся Леонид, с облегчением замечая в открывшемся лице Сиены прежнюю мягкость- настолько, конечно, насколько вообще тот позволял ее себе проявлять.- А как Ваша неделя прошла?
Мужчины обменивались традиционными вопросами, вежливыми и краткими, но искренними. Леонид проводил гостя к креслам, предложил присесть.
- Не хотите ли поужинать со мной?- предложил скульптор, обратив внимание на то, что Сиена приехал сегодня раньше обычного.
Обычно они пили чай или кофе, но в этот раз Леонид взял на себя смелость предложить что-то более основательное.
Послышалось тихое мяуканье, а затем неторопливые прыжки со стороны лестницы на второй этаж: Неженка, дотоле спавшая на шеридановой кровати, видимо, все таки проснулась и надумала составить мужчинам компанию. Песочно-рыжая кошка подошла, грациозно переступая, обтерлась сначала об ноги хозяина, а затем подошла к Сиене- и поприветствовала его на тот же манер.
- У меня есть кое-что для Вас,- с мягкой, едва заметной улыбкой произнес скульптор.- Помимо набросков, конечно же. Я обязательно покажу Вас, но сначала ответьте на мой вопрос все же. Вы как-то бледны сегодня... Конечно же, я могу предложить Вам, как обычно, чай или кофе.
Шеридан опять пустил Клэр хозяйничать у плиты, и в термосе после ее ухода все еще оставался горячий кофе. Сегодня у него был привкус миндального коньяка. Бесстыжая девица, за прошедший месяц убедившись, что скульптор ведет себя с нею ласково и перемен не предвидится, начала проявлять о нем некоторую типично женскую заботу.

- Ну,- Леонид сделал неопределенный жест, из которого можно было заключить, что ему немного неловко.- У Вас обычно несколько более свежий цвет лица...
Сиена, хотя и давно разменял уже четвертый десяток, для своих лет выглядел довольно моложаво. Между мужчинами было даже что-то общее во внешности, и с первого взгляда можно было подумать, что они состоят в некотором родстве. Но так, конечно же, не было.
Шеридан и Сиена недолго пообсуждали гастрономические предпочтения, а затем скульптор сказал, что отлучится в ближайший ресторанчик. Готовой еды в доме было недостаточно, к тому же, угощение получилось бы довольно скромным. Перед уходом Леонид вручил гостю папку с набросками, чтобы тот не скучал, и пообещал вернуться как можно скорее.
За ужином скульптор отправился в местечко, где сиживал довольно регулярно- один или в компании. Кухня там была хорошей, разнообразной, и к тому же можно было заказать еду на вынос. Так Леонид и поступил.
- Гости?- спросила знакомая официантка, принимая заказ.
- Да,- кивнул скульптор.- Решили посидеть сегодня дома. Только быстрее, если можно...
Девушка понимающе кивнула и удалилась. Через двадцать минут она поставила перед Шериданом объемный пакет с провизией, упакованной в контейнеры. Скульптор расплатился с девушкой, оставив щедрые чаевые за спешку, и удалился.
Дома он сноровисто сервировал стол на двоих, разложив еду на красивых блюдах, приготовил красное вино, а затем спустился в мастерскую.
- Идемте ужинать,- пригласил Леонид друга. Неженка повела носом, почувствовав исходящий от хозяина запах съестного, и тут же очутилась у его ног, просительно поглядывая снизу вверх.

- Конечно, есть,- с улыбкой отозвался Шеридан, отрезая ножом кусочек бифштекса, а потом поднял глаза на гостя- взгляд был теплым.- Я работал с Вашими рисунками всю неделю, и кое-что успел сделать... Покажу Вам после ужина.
В квартире было довольно тихо. Звукоизоляция не позволяла уличному шуму тревожить мужчин, а из кабинета доносилась музыка очень негромкая, ненавязчивая.
Скульптор и инквизитор не впервые делили трапезу, но это случалось весьма редко, поэтому для Леонида проиходящее все еще было несколько непривычно. Кошка присутствовала здесь же, но не терлась об ноги, не мешалась, а сидела на соседнем стуле, как полноправный компаньон. Надо было отдать должное кошачьей натуре: Неженка не выпрашивала лакомые кусочки, а только лишь посматривала зелеными раскосыми глазами поверх стола, будто раздумывая хочет она кушать или нет.
Эта немудреная ситуация подарила Леониду спокойствие, и после бокала вина он стал улыбаться чаще и более открыто. Когда мужчины утолили первый голод, скульптор рассказал Сиене пару довольно смешных случаев, свидетелем которых он стал за предыдущие дни. То были ничего не значащие замечания, иллюстрирующие разве что человеческую незадачливость, а затем разговор плавно скатился к шеридановой работе.
- Надо признаться, Ваши "Всадники" меня изрядно озадачили. У них весьма удачная компоновка, но есть пара сложных моментов с расчетом опоры. Я обнаружил это, когда делал каркас для миниатюры. Я считаю, что выход можно найти, и я его в конечном итоге найду... Но необходимо так же учитывать масштаб работы и материал, в котором группа будет выполняться. Вы хотели бы видеть бронзовое литье или мрамор?- спрашивал Леонид, ставя на стол десертные тарелки и приборы. На десерт был пирог с вишнями и кофе.

Отредактировано Леонид Шеридан (11-09-2009 23:28:54)