Квартира Шеридана располагалась на втором этаже не слишком высокого дома с приятным фасадом, украшенным арочными нишами. Три комнаты: спальня, гостиная и кабинет,- полностью удовлетворяли потребностям холостого скульптора, а для работы с камнем у Леонида была отдельная мастерская- на первом этаже.
Ранее на месте мастерской были какие-то подсобные помещения, и довольно просторные, но нынешний владелец дома, счастливый наследник, решил, что можно с гораздо большей пользой использовать полезную площадь- и сдал несколько помещений в аренду, как и квартиры. Вход в мастерскую был со двора, и она была лишена парадной. С квартирой ее соединяла винтовая лесенка.
Мастерская была светлой, с рядом стрельчатых окон, обращенных на юг, а по вечерам она ярко освещалась лампами дневного освещения. Здесь было несколько рабочих столов, станков, большой резервуар для замачивания глины и богатый инструментарий. В углу притулилась небольшая муфельная печь и приспособления для гипсового литья. Многие скульпторы использовали новомодные полимеры, но Леонид был поклонником старой школы, и если и занимался литьем, то делал это по старинке- в гипсе и бронзе.
На столах можно было найти множество рисунков, находящихся в работе, глиняные фигурки, слепленные быстро, лишьбы запечатлеть движение и форму. Были и гипсовые отливки предыдущих Леонидовых работ. Особняком хранилась очищенная и сформованая в кубы глина, а так же куски камня для резьбы: преимущественно мрамора- розового, черного, серого, молочно-белого, самого мягкого и лучшего для скульптур, но помимо него здесь хранились так же порфир, серпентин, и даже образцы доломита.
И в мастерская, и квартира были опрятными, хотя конечно же не обходилось без стихийного беспорядка. Леонид был гостеприимен, и у него достаточно регулярно собирались коллеги и друзья. Порой кто-то оставался у скульптора на ночлег, засидевшись вплоть до объявления коммендантского часа- творческие натуры порой не ведают временных рамок, увлекаясь сверх меры,- и тогда Леонид любезно предлагал свою гостиную, обставленную со вкусом, хотя и сдержано.
Однако, Шеридан был не так уж одинок... При возвращении домой его неизменно встречала мурлыканьем ласковая абиссинская кошечка- Неженка, которая неизменно сопровождала Леонида, пока он ходил из комнаты в комнату.
Квартира и мастерская Леонида Шеридана
Сообщений 1 страница 7 из 7
Поделиться103-09-2009 19:18:11
Поделиться204-09-2009 00:04:28
Утром Шеридан проснулся необычайно рано и, проснувшись, не открыв еще даже глаз, протянул руку в сторону. Постель была пустой, хотя простыня еще хранила слабое тепло. Отчего-то скульптор не стал досыпать, не перевернулся на другой бок, а просто полежал некоторое время, давая проснуться телу полностью, и встал.
Бреясь перед зеркалом в ванной, Леонид заметил, как на только что заправленную кровать вспрыгнула Неженка и огляделась, будто проверяя все ли в порядке в комнате, а затем подошла и требовательно обтерлась о ноги хозяина. Тот улыбнулся, но утреннего туалета не прервал, и лишь полностью приведя себя в порядок, взял на руки кошку. Та улеглась на сгибе руки, положив аккуратную головку с крупными ушами на жесткую хозяйскую ладонь.
В следующие полчаса человек и кошка завтракали, вместе смотрели сводку новостей. Везде было практически одно и то же: взрыв в больнице, жертвы взрыва, полыхающая лечебница, а затем искусно смонтированное выступление Великого Инквизитора. Леонид перекрестился, пробормотав короткую молитву за упокой несчастных душ, а затем отправился в кабинет.
- Эдна,- Леонид перевел операционную систему компьютера в активный режим.- Эдна, пора работать. Аудиовывод.
- Да, господин Шеридан,- отозвался компьютер бесполым, явно синтезированным искусственно, но довольно приятным голосом.
В кабинете, помимо книжных полок, перегруженных книгами и журналами, и обычного письменного стола, на котором стоял стационарный компьютер, был еще и проекционный стол, и кульман. Проекционный стол представлял собой одновременно и проектор, и сканер, и напрямую был подключен к компьютеру.
Леонид обычно совмещал в своей работе обычное черчение и трехмерное моделирование, оцифровывая предварительный эскиз и превращая его в объемное изображение.
- Эдна,- снова обратился Шеридан к операционной системе.- Рабочий режим номер два.
- Принято. Снимаю ограничение по командному вводу. Снимаю ограничение по исполнению. Операционная система в режиме номер два.
Леонид водрузил на проекционный стол прозрачный полимерный лист с планом капеллы, прицепил на лацкан пиджака булавочку-микрофон и вооружился лазерной указкой.
- Загрузи проект номер десять, выведи последнюю спецификацию здания на проектор,- перед скульптором возникла таблица, которую он внимательно просмотрел, а потом отошел от стола, прокручивая указку в пальцах. Лицо мужчины было задумчиво и сосредоточено. Подкатив любимое кресло поближе к проектору, Шеридан уселся в него, а затем отдал новую команду:
- Открыть трехмерный редактор. Создать файл с расширением по умолчанию, имя файла- "Капелла Святого Августина". Начать построение трехмерного изображения, используя текущую спецификацию. Детализация сто процентов, масштаб по умолчанию.
- Принято. Начинаю построение,- прожурчали динамики, и Шеридан откинулся на спинку кресла, наблюдая за тем как на его глазах будто по волшебству возникает в воздухе здание- от фундамента до самой последней статуи на фасадах. Высочайшая детализация изрядно подгрузила процессор, поэтому Леонид успел немного поскучать, пока процесс не завершился.
- Построение завершено.
- Эдна, наложение текстур,- и миниатюрная капелла сразу обрела куда большее правдоподобие и жизнь. Это было красивое и гармоничное здание, поэтому Леонид покрутил проекцию с помощью указки, любуясь. Дотошный, он всегда тщательно продумывал собственные творения, и эта черточка перфекционизма не раз выручала его. Над проектом капеллы Шеридан работал уже добрый месяц, хотя и с перерывами, конечно, и сегодня на свет должен был появиться окончательный вариант здания.
- Эдна,- нарушил молчание мужчина,- назначить для модели тестирование на сейсмоустойчивость, используя текущую спецификацию. Условия тестирования по умолчанию.
- Тестирование назначено.
- Запустить тестирование,- Леонид оттолкнулся ногами от пола и вместе с креслом отъехал к окну.
Из окна открывался прекрасный вид на террасу дома напротив, всю заставленную цветочными горшками и плошками. Среди яркого цветения прогуливалась хозяйка дома- красивая черноволосая женщина, с которой Леонид ежедневного раскланивался при встрече, и за которой любил понаблюдать в то время, пока она ухаживала за цветами по утрам. Особенно скульптору нравились ее черные, густые волосы.
- Тестирование прервано,- прожурчали динамики, но мужчина, задумавшись, не обратил на это внимания.- Господин Шеридан, на проекционном столе кошка.
- Что?- обернулся Леонид и увидел, что Неженка, привлеченная, видимо, мельтешением проекции, вспрыгнула на рабочую поверхность.
- Кыш-кыш,- невыразительно шикнул электронный голос. Ради разнообразия и имитации свободной воли Леонид запрограммировал операционную систему на простейшие реакции с многовариантным ответом. Неженка заинтересованно, но тихо мяукнула, потрогав лапкой полимер. Эта была типичная представительница своей породы: любопытная, веселая, настоящий компаньон.
-Кис-кис-кис,- позвал Леонид свою любимицу и, направив луч указки на пол, изобразил им резвую зеленую приманку. Неженка мяукнула еще раз и, спрыгнув на пол, принялась с увлечением гоняться за лучиком.- Эдна, продолжить тестирование.
- Принято.
Результат тестирования отвечал стандарту, поэтому Шеридан со спокойной душой поручил компьютеру упаковку архива и его отправку в Комитет по градостроительству. Как только проект утвердят, он сможет получить остаток денег, которые впрочем, тут же уйдут в счет уплаты стоимости заказанного Леонидом мрамора.
» Но ангелы хранят отверженных » Улицы Бестиария
Но ангелы хранят отверженных » Улицы Бестиария»
Шеридан вернулся с прогулки взволнованным и глубоко опечаленным. Увиденный арест дурно повлиял на установившееся было хорошее настроение, а два часа, проведенных рядом с рыдающей женщиной прибавили еще и физическую разбитость. Как будто Вайолет своим плачем вытянула все силы из скульптора, так любезно подставившего плечо.
Мужчина жалел Эванса и молился о том, чтобы горе-памфлетиста все таки отпустили, как отпускали некоторых счастливцев. Отдохнуть не получилось. Сиена известил о том, что приедет к пяти часам вечера: необычайно рано по своим меркам. Необходимо было привести себя в порядок...
Отредактировано Леонид Шеридан (17-09-2009 02:06:44)
Поделиться304-09-2009 02:46:04
У Шеридана собралась небольшая компания. Леонид рад был отвлечься от работы, ибо весь день после того, как был отправлен проект капеллы, он провел в мастерской и устал. Гости явились к ужину, их визит никак нельзя было назвать ожидаемым, но они принесли с собой лакомства и напитки, в том числе любимые скульптором. Леонида тронуло такое внимание, и вскоре компания расположилась в гостиной.
Мужчины и женщины, каждый из которых относился к той или иной творческой профессии, пили вино, беззаботно смеялись над шутками. Как все же велика ирония, осенявшая жизнь каждого из присутствующих... Искусство, призванное быть глашатаем свободы, здесь могло быть лишь глашатаем свободы в Царствии Небесном. Взращенное в узких рамках идеологии, оно напоминало более всего нежизнеспособный, чахлый придаток системы, которые направляли на пропаганду. Как странно... Вместо того, чтобы лелеять этот росточек, и без того страдающий от безжалостной цензуры, общественное мнение отвергало саму возможность равноправного существования творческих профессий среди интеллектуальной элиты. Однако некие острословы изобрели шутку в адрес окружного деления, что даже Великий Инквизитор, даже Правительница живут в гетто, а уж всем остальным сам Бог велел.
На деле же получался презанятнейший парадокс: общество, с предубеждением религиозного пуризма смотрящее на развлечения и творческую самобытность, тем не менее, не могло обходиться без жителей Бестиария. Ибо нет стремления более сильного, чем стремление естества, а в человеческой природе заложено стремление к широким горизонтам, к свободному волеизъявлению. И уж особенно- стремление к запретному. Подавляя естество, общественная мораль только лишь подстегивала людей к его проявлению.
В творческих людях сильнее чем у иных было заложено это стремление- по самой природе искусства. Суррогатные замены не могли удовлетворять нужды постоянно развивающейся культуры, поэтому итогом стало лицемерное смирение перед законом Божественным на земле.
Каждый из присутствующих чувствовал и давление, и закрепощенность, но жизнь диктовала свои условия. Веселись же, богема; смотрите радостней, умные и лукавые глаза, будьте ласковее, талантливые руки.
Молодые люди пишут на листочках бумаги имена, а потом смешивают их на столешнице, прикрытой белой скатертью. По очереди они берут из общей кучи по одной бумажке и, не заглядывая в нее, прицепляют к себе на лоб. Видны бумажки всех присутствующих, но только не своя, и компания разражается смешками, заранее представляя нелепость своих соседей.
- Давайте я буду первая!- кокетливо и требовательно просит Вайолет, рыженькая, белокожая поэтесса, владелица литературного салона.- Итак... Я мужчина?
- Да, да,- нестройным хором отвечают присутствующие.
- Я жив?
- Неееееет!- более слаженный ответ, и на лицах расцветают первые улыбки. Следующим от Вайолет сидит Леонид.
- А я мужчина?- весело спрашивает он.
- Нееет!- смеются ответчики и очередь переходит к следующему игроку.
Невинные, дозволенные дурачества...
Отредактировано Леонид Шеридан (10-09-2009 01:29:54)
Поделиться404-09-2009 17:02:16
Джеймс Митчел, загадочно улыбаясь, входит в дверь, тепло здоровается с Шериданом. Это привлекательный темноволосый мужчина, коллега и бывший однокурсник Леонида, с которым они, по воле обстоятельств, уже много лет работают бок о бок. Их многое роднит, как братьев, и Митчел даже живет на соседней улице.
- Проходи,- улыбается Леонид, вытирая руки от красителя.
За его спиной на верстаке дымится расплавленный воск, и его густой запах наполняет мастерскую. Воск чистый, поэтому запах даже приятен, но Шеридан все равно выдает своему другу респиратор, и надевает свой.
- Дай мне пару минут,- просит скульптор, а затем выливает расплавленный воск в порошкообразный краситель и начинает энергично размешивать. Из этого получится мастика телесного цвета- для миниатюрного декоративного барельефа. Вайолет попросила сделать его, чтобы украсить свою гостиную.
Размешав воск и оставив его остывать, Леонид предложил Митчелу подняться в кабинет, чтобы тот не запачкал случайно одежду- а тот пришел в белом полувоенном кителе, по странной прихоти украшенном бутоньеркой с фиалками.
- Я принес тебе подарок,- объявляет Джеймс, усаживаясь в кресло. На колени к нему тут же запрыгнула кошка и принялась обнюхивать лицо, щекоча усами. Митчел вытащил из кармана фальш-гемму размером не более полутора дюймов и протянул ее другу. На поверхности была изображен красивый женский профиль, но Леонид не увидел в нем никаких знакомых черт.
- Что это?- с любопытством спросил Шеридан, но тут край его ногтя зацепил едва заметную боковую панельку, и она, отворившись, явила микропорт. Мужчина с некоторым удивлением посмотрел на гемму, а потом на друга. - Это флеш-карта...
- Да,- немного грустно улыбнулся Митчел, лаская Неженку.- Очень маленькая, не больше пяти гигабайт. Там только один файл.
Шеридан подключил устройство к компьютеру и попросил Эдну открыть файл, но тот оказался закодированным. Скульптор укоризненно посмотрел на друга, и тот, рассмеявшись, встал и ввел пятнадцатизначный пароль.
- Это нужно смотреть в проекции,- Митчел открыл файл через проектор, и над столом возникло трехмерное изображение, увидев которое Шеридан застыл на месте.
Как загипнотизированный, Леонид подошел к трехмерной модели, вращающейся над поверхностью стола. Некогда это была скульптура, а теперь- только тень, воспоминание о чьем-то таланте и смелости, цифровой аналог. Запретный.
Скульптура, на которую неотрывно смотрел Леонид, изображала лежащего молодого человека, обнаженного. Изгиб тела был полон эротизма, но вместе с тем скульптор чувствовал что-то страдальческое в нем. В скульптуре была и Жизнь, и Смерть, и та естественная красота, которой отличается обычное человеческое тело. Живое воображение Леонида добавило изваянию осязаемость и весомость, и он сполна смог представить себе оригинал. А представив- задрожал.
Шеридан как будто по мановению руки утратил и спокойствие, и приветливость, превратившись во вздрагивающего мужчину, прячущего глаза.
- Эдна, сделать копию файла,- дрогнувшим, глухим голосом сказал скульптор. Джеймс все это время стоял у него за спиной.- Архивировать копию, поместить архив в карантин четвертого режима работы
- Сделать резервную копию?- уточнил компьютер.
- Нет.
- Файл будет безвозвратно утерян при переходе в четвертый режим работы. Продолжить?
- Да,- после этого Леонид вернул другу флеш-карту.
Митчел, увидев, что со скульптором творится неладное, прикоснулся к его плечу. Прикосновение вышло довольно интимным, слишком теплым для обычного проявления участия.
- Не расстраивайся... Хочешь, я останусь сегодня с тобой?
- Нет, Джеймс,- Леонид отошел к окну, зябко обхватив себя руками.- Уйди, пожалуйста, мне надо побыть одному...
- Хорошо,- покладисто согласился мужчина.- Завтра встретимся у Вайолет.
- Да, конечно...
Митчел вышел, но Леонид так и не обернулся. Он еще некоторое время смотрел в окно, а потом вдруг закрыл лицо ладонями и беззвучно заплакал. Слезы просто взяли и хлынули из глаз.
Неженка жалобно мяукнула, запрыгнув на проекционный стол. Кроме нее никто никогда не видел, чтобы Шеридан плакал.
-Кыш-кыш,- механический голос.
"Моя дорогая Рашель,
сегодня я увидел самое прекрасное рукотворное произведение, которое когда-либо сотворял человек. Оно такое искреннее, так полно жизни, что не может оставить равнодушным. В нем столько неподдельной чистоты, и она изумляет. Мне никогда не подняться на ту же высоту. Это все равно, что пытаться достигнуть Небес, все равно, что стать подобным Богу. Я... Я не смогу.
Рашель, я как будто бы увидел себя со стороны. Но нет! не только себя, а всех нас, каждого по отдельности, и все мы- это та скульптура. Она называется "Твердыня", и это название так подходит ей... Как жаль, что я не могу показать тебе все это великолепие. Там вся наша жизнь, это наша альфа и омега..."
Поделиться528-09-2009 01:22:30
Прошло совсем немного времени с той поры, как Джеймс Митчел принес Шеридану цифровую копию "Твердыни", а скульптор впал в глубокое уныние. Он испытывал противоречивые чувства, в которых, пожалуй, и сам до конца разобраться не мог. Чувство обиды из-за того, что ему недоступно творчество на то же уровне, что и мастерам первого и второго Ренессансов... Чувство неудовлетворенности собственными результатами... Чувство тревоги за Лоренцо, так испугавшего скульптора в свой последний приезд... Прекрасное, но вместе с тем мучительное чувство любви, которой не дано осуществиться никогда...
Внешне этот кризис выразился только в молчаливости и замкнутости. Леонид отказывал в посещении всем: отказал Митчелу, отказал Вайолет и двум заказчикам, отказал даже Лоренцо. Отправил домой пришедшую Клэр, не стал разговаривать с сестрой. Шеридан добровольно замыкал мир вокруг себя, боясь, что близкие люди увидят его внутренних демонов, которые раздирали его порой, как иного человека раздирают противоречия. С собой скульптор никаких противоречий не испытывал. Всегда знал меру, рамки, но так нестерпимо хотелось иногда выйти за них... Как и любому человеку.
Леонид прилежно резал мрамор, работой пытаясь изжить хандру. Изживать получалось слабо, вопреки обыкновению... А мрамор был хорош. Белая, чистая крошка сыпалась на пол, и каменная глыба становилась очередной невинной девой. Из мраморной глубины появлялись на свет сложенные на груди руки, покатые плечи, стройный стан. Красивая головка с аккуратно убранными волосами- завиток к завитку, само совершенство. Все еще грубоватый, но уже узнаваемый образ.
Шеридан приступил к проработке лица. Резал вдумчиво, неторопливо... Когда отошел в очередной раз, то понял, что эта дева- она уже практически как живая. Нежный, одухотворенный лик, на который хочется любоваться без устали. Который сам уже вот-вот готов озариться подлинным чувством.
Скульптор некоторое время стоял напротив своего творения. Уставший, с измученными глазами, в пыльной рабочей одежде. На лице его не написано было никаких эмоций, разве что по глазам что-то можно было пытаться прочесть. Наконец, насмотревшись, он оживился вдруг, гримаса на мгновение исказила его черты, а потом он подошел к статуе, привалился плечом- изо всех сил. И опрокинул ее на пол.
Грохоту было...
У девы отлетела прекрасная ее голова, тяжело покатилась по мастерской. Туловище же грузно осталось лежать, лишь покачиваясь немного из стороны в сторону.
Неженка, спавшая до этого на кушетке, подскочила, и от испуга шерсть ее стала дыбом. Абиссинка таращила зеленые глаза на статую и своего хозяина.
- Ой,- невыразительно промолвил Леонид и картинно всплеснул руками.
Затем развернулся и пошел прочь от безголовой девы, которая так и не стала святой. Мученицей ее только что сделал Шеридан- да и то условно.
Чисто выбрившись, приняв душ и сменив одежду, скульптор вышел из дома. Поправил шляпу, проверил бумажник, и, купив в ближайшей кондитерской две большие коробки с дорогими конфетами, отправился в Четвертый округ- к гулящим девкам.
»Бордель "Страна Чудес"
Поделиться604-10-2009 03:37:36
Бордель "Страна Чудес" »
Следующий день после посещения "Страны Чудес" для Шеридана прошел в пустую. Он не страдал от похмелья: видимо, Господь решил сотворить милость над этим человеком, лишив его возможности испытывать похмельные мучения. Однако, нельзя сказать, чтобы скульптор избавился от прострации, в которую впал накануне своего загула. К сожалению, для того, чтобы взяться за работу или хотя бы за уборку мастерской он не нашел в себе сил или желания. Неженка ластилась к хозяину, успев за сутки, пока он отсутствовал, соскучиться сверх меры в одиночестве. И уж ее-то Леонид не мог игнорировать, и даже позволил ей спать на кровати рядом с собой.
Утром следующего дня Шеридана разбудил запах готовящейся еды и шум льющейся воды в кухне. От неожиданности он подскочил на кровати и едва не выбежал из спальни в чем мать родила, но благоразумие заставило его накинуть прежде халат, и только потом он выглянул в коридор. Он искренне не понимал кто мог возиться на его кухне в девять утра, учитывая, что никаких гостей в его доме не было накануне. Не могла же кошка жарить бекон?!
Бесшумно (скульптор был бос) подкравшись к кухне, он застыл в дверях. У плиты хозяйничала высокая женщина в белом, с длинными волнистыми волосами до середины спины.
- Рашель?!- изумленно воскликнул Леонид, плотнее запахивая халат.
Женщина обернулась на звук голоса и мягко улыбнулась. Рашель и Леонид Шериданы были тем редким случаем, когда разнополые близнецы были похожи почти как две капли воды. Женственность сестры смягчила черты ее лица и отразилась на сложении, но она была такой же рослой, как и брат, и такой же худощавой.
Близнецы обнялись.
- Когда ты успела приехать?- спросил Леонид, улыбаясь и сжимая узкие сестрины ладони.
- Утром,- ответила женщина, отвечая на пожатие.- От станции добралась на такси...
- И давно ты хозяйничаешь тут?
- Около сорока минут,- улыбнулась Рашель, убирая за ушко непослушную прядь с виска, и добавила укоризненно.- У тебя в мастерской полный раздрай...
- Знаю,- скульптор потупился, устыдившись. Он был рад видеть сестру, но факт, что она застала его хандрозное состояние, вовсе не радовал. Еще раз обняв Рашель, он пробормотал в ее темные кудри.- Я рад, что ты приехала...
В ответ женщина только взъерошила его затылок и отправила одеваться и приводить себя в порядок после сна.
- Завтрак уже почти готов,- прозвучало ему вослед. Неженка, до этого отиравшаяся у ног Рашель, последовала за Леонидом.
Скультор принял душ и чисто выбрился, оделся в свободную рубашку и брюки- и вышел к завтраку немало освеженным.
Они с Рашелью не были теми близнецами, что не любят друг друга или недовольны постоянным наличием рядом собственного отражения. Возможно, именно из-за того, что были разнополыми и с детства получали разное отношение со стороны родителей. Возможно, из-за того, что всегда получали "одинаковые куски пирога" и интересы их разнились. Но как бы то ни было, Леонид души не чаял в сестре, они были дружны и оказывали друг другу посильную поддержку.
- Почему ты не предупредила меня о приезде?- спросил скульптор, уже сидя за столом.
- Хотела сделать тебе сюрприз,- ответила Рашель, перекладывая на его тарелку кусок омлета с сыром.- Вижу, что приехала вовремя... Что у тебя случилось?
- Ничего не случилось,- не моргнув глазом, соврал Леонид.
- Чем тогда объясняется разбитая статуя? Или мне привиделось?
- А, это... Ну, я разозлился. Она взбесила меня, эта статуя.
- Она красивая, почему же?...
- У меня не получилось то, что я хотел сделать,- снова ложь. Мужчина принялся за еду, и спросил в ответ, ехидно прищурившись.- О боже, нет... Не говори, что тебя подослала мать, чтобы выяснить как живет ее пропащий сын.
- Нет, не она,- засмеялась Рашель, водя тонким пальцем по краю стакана.- Но я все равно ей обязательно все расскажу.
- Спасибо, что предупредила,- усмехнулся Леонид, отделяя вилкой кусочек омлета.- Какие блага тебе пообещали за такую стратегическую информацию?- близнецы посмеялись, а затем скульптор продолжил.- Ты надолго ко мне?
- Примерно на неделю,- женщина погладила Неженку, царственно восседающую на соседнем стуле.
- Это хорошо,- откликнулся мужчина и, дотянувшись, взял сестру за руку.- Я успел соскучиться...
- Ешь,- ласково отозвалась та.- Ты выглядишь изможденным.
Поделиться712-10-2009 18:36:07
Весь день Леонид провел с сестрой. После завтрака Рашель пила в мастерской кофе, посиживая на кушетке, в то время как скульптор занимался уборкой. Острая неприязнь к мраморной деве уже прошла, но сожаления из-за содеянного Шеридан не испытывал. Он распилил безголовую статую на части, чтобы использовать мрамор для более мелких работ. Рашель неодобрительно отозвалась о последствиях гнева:
- Разве это не заказная работа?- спросила она, подобрав ноги и расправив юбку.
- Заказная,- отозвался Леонид, собирая осколки и пыль.- И что с того?
- У тебя что, нет никаких сроков? Или тебе деньги мешают жить?
- Рашель, прекрати. Я не обеднел из-за этого, и сроков у меня особенных нет. Я вырежу новую статую, и тогда отдам ее... Это не проблема.
- Это непрофессионально,- бросила женщина, трогая и рассматривая предметы на столе перед нею. Там были крохотные друзы хрусталя и агата, пара забытых чашек, карманная книга, распечатанные разноцветные конверты и даже четки из муранского стекла
- И что?
- Мне казалось, ты уже давно вышел из возраста, в котором позволительны такие эмоциональные всплески. К тому же, ты все еще задыхаешься, когда нервничаешь...
- Я ведь человек. И у меня тоже есть слабости. Неужели я не имею права проявлять их хотя бы дома? Когда никто не видит?- Леонид ссыпал мусор в пакет и туго завязал его.
- Ты выполняешь работу на дому. И хотя рядом никого нет, это не дает тебе повода поступать так в отношении заказчика. Это непрофессионально,- повторила Рашель.
- Ну, может, ты и права,- пробормотал скульптор и вынес пакеты во внутренний двор дома.
В глубине души Леонид безусловно признавал правоту сестры, но все же хотелось иногда иметь право на ошибку. Тем более, что эта- ничего не решала. Он в самом скоро времени вырежет для Великого инквизитора новую статую...
- У вас здесь стало так беспокойно,- заметила Рашель.- Родители очень волнуются. Когда взрыв тот произошел, мама чуть с ума не сошла...
- Ну да, она же названивала мне тогда ночью,- уголки губ Леонида дрогнули в слабой улыбке.
- Да-да, и вот когда у вас сгорел особняк куратора вашего округа,- оживленно добавила женщина.- Я была уже в дороге, когда узнала, и никто не мог до тебя дозвониться... Я позвонила маме, как только приехала сюда- ты еще спал,- но ты с ней тоже свяжись, она будет очень рада...
Рашель все говорила, но Шеридан уже не слушал. С изменившимся лицом (ах, хорошо, что сестра не видела его!) он переваривал мысль о том, что произошел еще один теракт. Судя по всему, как раз в то время, пока он, Леонид, пил вместе с разбитным Валетом Пик и обитателями "Страны чудес". Скульптор не стал задавать никаких вопросов и новость прокомментировал просто, чтобы ненароком не выдать себя:
- Ну теперь-то ты понимаешь почему я предпочитаю дома сидеть?
- Да,- откликнулась Рашель.- Да...
Во второй половине дня, когда она прилегла в гостиной, чтобы отдохнуть, Леонид воспользовался моментом, чтобы все же ознакомиться с последними новостями. Открыв новостной портал, он прочел статьи и просмотрел ролики за последние два дня. Впечатление складывалось жуткое. В какой-то момент Шеридану показалось, что мир сошел с ума. Верховный инквизитор Наварро в некоторых кругах слыл человеком очень толерантным и своим подопечным якобы искренне симпатизировал. Мотивов такого поведения, конечно же, никто не знал, но страшно было подумать, что этот человек был связан с дьяволопоклонниками и имел прямое отношение к взрыву в Бонполе. По сравнению с этим укрывательство трансвестита и содомия казались почти детскими шалостями. Наварро и Диксон, директор семинарии, пропали без вести.
Леонид сидел, ошарашенно обхватив голову и рассматривал фотографии пожарища, которое осталось на месте прекрасного архитектурного сооружения. Потер с силой лицо:
- Боже, какой... кошмар.
К новым обстоятельствам надо было привыкнуть. Шеридан проверил автоответчик, отметил у себя пару обязательных звонков. Среди прочих были и звонки друзей, но это могло потерпеть. Леонид хотел было позвонить Лоренцо, но сдержался: наверняка у Великого инквизитора сейчас масса дел, и время для скульптора найдется вряд ли...
Вечером в мастерскую вихрем влетела Вайолет и сразу же бросилась Леониду на шею. Глаза ее влажно блестели и возбужденная, торопливая речь была немного невнятной. Казалось, она хочет рассказать гораздо больше, чем может. Скульптор испуганно поддерживал ее за талию и силился понять, что происходит. Постепенно до него начал доходить смысл:
- Мэтью! Он свободен, его освободили только что из-под стражи!- лепетала девушка, вытирая глаза. Ее хорошенький носик покраснел, да и щеки лихорадочно пылали.
- Леонид, кто там?- раздался голос Рашели, и через мгновение она спустилась по винтовой лестнице в мастерскую.
С поэтессой они были знакомы, и скульптор порадовался, что сестра оказалась рядом, потому что вряд ли смог бы совладать с женскими слезами в одиночку.
Вместе они усадили Вайолет в одно из кресел и кое-как успокоили ее. Девушка, поминутно шмыгая и прикладывая к лицу платок, рассказала, что Эванса, злосчастного памфлетиста, признали невиновным и отпустили восвояси. Это было радостной вестью, и скульптор почувствовал огромное облегчение. Так же, как и благодарность по отношению к Лоренцо, которому, видимо, удалось осуществить задуманное, воcпользовавшись обстоятельствами.
Поэтесса вцепилась пальчиками в руки Леонида и, когда Рашель отлучилась наверх, спросила, заглядывая мужчине в глаза:
- Это ты сделал, да? Ты?...
Ни для кого не было секретом, что Леонид Шеридан в большом фаворе у Великого инквизитора. У этого статуса были свои плюсы и свои минусы, но никогда скульптор не позволял себе пользоваться его преимуществами. Он никогда ничего не просил у Лоренцо Сиены, и случай с Мэтью Эвансом был случайностью.
- Нет, не я,- мягко ответил Шеридан, высвобождая руки.- Мэт действительно был ни в чем не виноват...
- Но так ведь не бывает,- покачала головой Вайолет, неотрывно глядя на друга.- Сажают и за меньшее.
- Я знаю,- вздохнул Леонид.- Но это не я, честно. Давай будем считать, что Мэту очень повезло.
Рашель вернулась с бутылкой вина и тремя бокалами. Они немного выпили за здровье несостоявшегося узника. Вайолет смеялась и плакала одновременно: она была неравнодушна к Эвансу. Она до сих пор не показывала этого и бодрилась после его ареста, но Леонид знал, насколько глубоки были ее переживания.
Чуть позже они навестили поэта, к квартире которого намечалось в скором времени целое паломничество: его освобождению радовались. Эванс был цел и невредим, правда, до сих пор испуган и дезориентирован. Вайолет сияла.
Вернувшись домой, Леонид уединился в кабинете. Он долго ходил по комнате, ссутулившись и обхватив себя руками, прежде чем решился позвонить Лоренцо. Разговор вышел недолгим. Скульптор лишь сказал, что хотел бы увидеться и попросил прощения за прошлый отказ, ибо был болен. Он говорил по обыкновению мягким и негромким голосом, как ни в чем не бывало. Великий инквизитор согласился встретиться с Шериданом.
Следующий день выдался пасмурным, но не дождливым. Леонид любил такую погоду, поэтому утром они с Рашелью гуляли по улицам Бестиария вместе с Вайолет и Эвансом. Скульптор предпочел не встревать в обсуждения; надо было отдать должное Мэтью: он не возвращался к теме своего заключения, ни о чем не распространялся. Может быть потому, что все еще находился в состоянии аффекта, может быть, еще по какой-то причине. Однако было видно, что прогулкой он наслаждается в полной мере.
Во второй половине дня Леонид поехал в резиденцию Великого инквизитора, чтобы поблагодарить Лоренцо за помощь.
» Апартаменты Великого Инквизитора
Отредактировано Леонид Шеридан (12-10-2009 20:06:35)