- Господь да пребудет с Вами, Ричард, - краткое прощание-благословение, нарочно произнесенное имя. Лоренцо долго смотрел в спину уходящему Эмерсону, затем взял со скамьи книгу и сам отправился прочь из капеллы, не задерживаясь ни секунды. Судя по поспешности, с которой пресс-секретарь покинул господина Сиена, испытанные переживания были слишком сильными. Это открытие было для Лоренцо неожиданным. Он и представить себе не мог, что это сухой, высокий, всегда предельно сдержанный человек способен на восторженное отношение к искусству. Что ж, тем лучше. В человеке должно быть место для стремления к чему-то за гранью повседневности.

Великий инквизитор Аммона неспеша шел по садовой дорожке, глядя себе под ноги. Мысли его, как обычно, были о предстоящем дне. Завтра все снова, доклады и отчеты. Несколько мысленных пометок на полях, чтобы не забыть. Среди них острой необходимостью мысль: «Надо навестить Шеридана».

В саду, даже несмотря на свет фонарей, было темно, только белые границы дорожек, да словно бы внезапно появляющиеся из темноты мраморные изваяния, фигуры сподвижников, героев, диковинные химеры, словно бы сошедшие со страниц средневекового физиолога – от ангелов до василисков. Наступало их время. Когда сгустится тьма, погаснут фонари, и ни один живой человек не сможет подглядеть, мрамор оживет. Изваяния  поведут свой долгий, безмолвный разговор, переглядываясь слепыми, лишенными зрачков глазами, холодными губами улыбаясь друг другу.