>> Руины старого города

Собор... Ай Мануш, забавник. Люблю его, черта. За что только? За то, что спичка в заднице у нас одна и та же. Сидеть спокойно не дает.
- Не знаю, - Якоб пнул камень, тот со стуком выкатился на дорогу. - По мне так у тебя тот же собор. Только полезней. Собор это что? Где Богу поклоны бьют. Какой Бог, такой и собой, по мне, - пожал плечами и хмыкнул. Руины, рассыпавшись камнями, отступили. Они шли по каменной брусчатке, звонко выбивая набойками цокот. Разбитые кирпичи, тертые от сотен тысяч ног, гнилые плоды, идешь как по мусорке. Под ногами шуршит и хлюпает. Гадюшник, внизу - и то чище. Люди мимо идут быстро, где-то драка, надсадное сопение и глухие удары о землю - на полу ногами мутузят. За дело, понятно. Тут без дела не бьют. Впрочем, тут всегда есть за что побить, даже невиновного. В каком-то плане даже справедливо. Небо синим брюхом ползло по крышам, солнце золотило шпили. Сырость, мокрый запах стираного белья, свежая выпечка и гарь - сладкие запахи позднего утра.
- Якоб? Свободен завтра? - окрик, торопливое пожатие. Бледное, оттянутое вниз лицо с красными веками - Иероним. Местный пастор.
- А? - Якоб почесал щетину. Глянул на Мануша. Посмотрел в ноги. - Опять к бабам? Не поведу, - бросил угрюмо. - В прошлый раз ты их с собой хотел. Я баб не вожу, ты в курсе.
- Бес попутал, - пробормотал Иероним. Поймал улыбку от "беса" и замолчал. Потом робко: - ..Может, отведешь?
- Нет, Иероним, - Якоб уже уходил. - Иди к Васильку. Он завтра пустой. А лучше к детям. Дурачья морда.
Догнал у самых дверей Мануша, прокашлялся. Потянул цыгана за рукав.
- Мануш. Ты ведь наркоту из всего подряд делаешь. А из конфет можешь? Вот бы я тогда нариком стал, - мечтательно.
Внутрь Якоб заходить не любил. Легкие там горят.

Отредактировано Якоб Вук (19-08-2009 22:46:48)

Фу. Белоснежка и днем и ночью - зрелище не фонтан. Фасад то красивый, а внутри жуть. Люди, люди, люди. Все пьяные, слабые, как дети, с коровьими глазами, вялые, как тесто. Потащишь - сопротивляться не будут, прибьешь - не заметят. У Мануша все строго, деньги никто не пер, но с такими и дело-то противно иметь.
Якоб зашел, ему кивали, махали рукой, улыбались - это персонал. Он тут знал почти всех, кого хотел. Малышка Мари, унылый Герхард, пустоголовый охранник Руди, усач с рыбьей, глупой улыбкой. Таскать людей отсюда - только помощь Манушу, сам бы не подвязался. Жалости к ним нет... но она была. Не к самим людям, к родственникам. Он сам когда-то пил. Бил, бывал бит, грубил и таскал из дома. Но внизу мозг вправили. Этих бы тоже - вниз. И чтоб из дени в ночь - трудиться.
- Граф Наркопритонский, Мануш? - Якоб заржал, хлопнул в ладоши. - Эко... На званый ужин с таким выменем... тьфу, - сплюнул в сердцах, пугнув кого-то. Именем, в смысле. - мальчик-подтаскунчик, их тех, что на побегушках, посмотрел на "беса", тот поднял палец. - Вот, видишь, дядя много пил. Дядя теперь херь говорит. Не пей.
- Якоб, ты ж сам по себе дурной, - мальчик ощурился в усмешке, незлобной. - Не клевещь на вино.
"Бес" достал из кармана конфетку. Один хороший знакомый подарил, бармен. "Бес" сводил его в винный погреб конкурента.
- На конфетку. Хороший человек мне дал. Я тебе даю. Жуй, не обляпайся. И пшел вон, - шлепнул по затылку, улыбнулся. Манушу: - Хороший этот..как его...Хороший, пацан.
Коридором, вниз по лестнице. Кирпичные стены, свежая краска, удушливый запах, низкий потолок. Внешний вид комнат не важен. В дорогих комнатах танцевали и пели, в бедных - слюни пускали. Эх, жизнь, во всех ее проявлениях. От резкого запаха "бес" зашелся кашлем, оперся о стену.
- Пожрать дашь? С утра ни маковой ворсинки. И это.. пошли на свет,  - разогнулся. - Коридоры тут, как норы крысиные.

- Эй, ма... Ману... Мальчик... нет, Мануш.. Тьфу, Крыса!
Якоб чуть не порвался пополам. Пытался остановить обоих. Не остановил ни одного.
- Мануш! - подбежал, согнулся, вдох-выдох, норма. Разогнулся. - Я тоже мясо! Почему мне не мясо?
Внизу солнца нет. Внизу нет витаминов. Внизу нет даже воды. Внизу и еды-то нет. Чтобы не помереть от цинги, малокровия, простуды или герписа есть надо много. И разнообразно. Не всякий "бес" позволял себе это, и потому редкий доживал до сорока пяти. Совсем редкий до пятидесяти. Медицина была хорошей, но не доступной тем, кто жил без регистрации. Либо ищи хорошего друга сверху, либо плати деньги подпольным врачам. Но "бесы" не богаты. В свои тридцать Якоб был типичным "бесом", с букетом болячек. Поэтому когда выпадало хорошо и разнообразно пожрать - он делал это за четверых.
Упасть... Спать. Подушки новые. Вон она. Любимая. Иди-ка сюда, красотка. Но...стоп.
- Ты сад... гад, - бросил. - Травой давись сам. Мясо - мне. - Ткнул пальцем в свое тощее брюхо.
Упал на подушки, замер в позе звезды. Худой, жердлявый, грязный, счастливый, что на мягком. Вытянул ноги.
Горит. Одиноко. Жжет свет. В его бараке. Лишний свет. Вроде закрыл, но...
Якоб открыл глаза. Долго смотрел в потолок, морда серьезная, в глазах тоска.
Если тебя нет дома, свет нужно выключать. Как комары, на свет ползут всякие обитатели канализации. И ладно б если крысы. С ними можно ужиться. Свои тоже не лезут. Но вот всякие бродильщики...Пришел он как-то домой. А там уже поселился один. Голодный, в бегах, и с ножом. Пришлось два дня закидывать собственный барак гнилыми овощами и дохлыми крысами. Чтобы сам сбежал от вони.
Крыса мне в зад. Не хочу. Не хочу без еды. Обойдется, может. Не может.
- Я еще вернусь, но пойду, - сказал мрачно. Встал, взял рюкзак. В дверь постучались. Якоб сделал больные глаза - внесли еду. - Я пойду, - повторил тверже. - Да. Пойду. - взмолился. - Мануш, скажи, чтоб меня выперли, я сам никак.
Дорогу обратно искать не пришлось. Под "Белоснежной" - желтая кишка, входящая в восьмое плечо. По своим меткам добраться до дома - минут 40 хода, из руки в руку, главное - не позабыть, сколько шагов от третьей до четвертой руки в седьмом плече. Между ними обманка - сломанный палец. Заодно проведает - нет ли в его руке ползунков, лежанчиков или бродильщиков. Три категории заблудившихся - кто от голода мог только ползать, кто вообще уже двигаться не мог, или кто еще ходил. Неприятное занятие.

>> Канализация

Отредактировано Якоб Вук (25-08-2009 20:53:52)

» Аммонский ботанический сад

Распрощавшись с Алленом Диксоном, и направившись в сторону своего дома, Альдо вдруг сменил планы, решив для начала заглянуть в Отрубленную голову. В этот богом забытом районе его интересовало только одно место – наркопритон. Сам район никогда не вселял в него доверия, хотя не исключено, что молодой офит смог бы там найти себе товарищей по несчастью, таких же одержимых как он и рьяно отвергающих существующий строй. Однако всякий раз, когда он шел в Отрубленную голову, он не брал с собой никаких ценностей, важных документов и одевался всегда серо и неприметно. В четвертом округе не любили пришельцев, особенно если они выглядели богато и ухоженно. Здесь были совсем другие законы и правила поведения, нежели в прочих округах. Для Альдо до сих пор оставалось загадкой, почему Инквизиции до сих пор терпит на территории Империи этот район, переполненный шлюхами, наркоманами и преступниками, активно распространяющими заразу, наркоту и запрещенную литературу. Варга и сам тут купил пару книжек, да и в Белоснежку он захаживал с большой регулярностью. Конечно, когда этого требовал организм, а запасы волшебного порошка иссякали. Альдо всегда брал за раз очень много, при этом, имея в своем арсенале большое количество дури, он никогда не злоупотреблял наркотиками так, чтобы потом невозможно было слезть с этого зелья еще долгое время. Как таковая зависимость у него так же отсутствовала. Вероятно, такая особенность организма. Однако случались времена, когда ему было просто необходимо расслабиться и на время покинуть этот серый мир. О его пристрастии не знал никто, ни друзья, ни коллеги по работе, даже Аллен и тот был не в курсе. К чему рассказывать, ведь Альдо даже не считал себя наркоманом, приравнивая свое пристрастие к хобби или простой увлеченности. Однако он был уверен, что другие вряд ли разделят его взгляды, и он в раз может лишиться всего, что имеет
Альдо быстрым шагом пересек улицу Махаона и нырнул в чернильный зев полуразвалившегося театра. Около входа как обычно ошивались нищие и измученные ломкой наркоманы. Некоторые сидели на ступеньках застыв, и глядя куда-то вперед себя, не замечая никого вокруг. Другие корчились в судорогах, третьи выпрашивали мелочь у прохожих. Альдо пришлось выскрести из карманов все монеты, дабы отвязаться от назойливых нарков и нырнуть в еще более неприветливый и опасный мир наркопритона. Ввиду своей дикой фобии заразиться неизлечимой болезнью или подцепить какую-нибудь заразу, Альдо боялся прикасаться здесь к чему либо и вообще задерживаться в темных узких коридорах подвального помещения хоть на минуту. Он не принадлежал к этому миру бродяг, проституток и нищих, которых жизнь однажды поимела и они оказались в этом замшелом месте. Для него здесь все было дико и как-то… неправдоподобно. Такому «золотому мальчику» как он здесь явно было не место.
В этих хитросплетениях коридоров и однообразных коморок, Альдо никогда не мог ориентироваться. Это место вообще не обладало, по его мнению, хоть мало-мальски сносной организацией. Так и не найдя где притулиться он остановил в проходе одного из более-менее адекватных субъектов и громко спросил
- Где Мануш? Мне надо видеть Мануша!? – Услышав в ответ что-то вроде – «Сейчас найду его» - парень скрылся за одной из дверей, ведущей в еще один лабиринт коридоров и тупиков. Альдо остался на месте, сунув руки в карманы и оперевшись о стену спиной.

Ждать пришлось не долго, однако эти минуту показались парню бесконечностью. Снующие или стонущие в бреду нарки не внушали спокойствия. Его выделяющуюся белым, на абсолютно неприглядном фоне трущобы и целой орды нищих, фигуру обращали внимание абсолютно все, кто хоть сколь-нибудь мог мыслить или вообще различать цвета. Быть ограбленным сегодня не входило в планы Альдо, тем более что в кармане его брюк содержалась довольно ценная информация, а в небольшой сумке перекинутой через плече, лежала значительная сумма денег. Надо думать, к наркоторговцу с пустым кошельком не ходят, почему Аль позаботился об этом, прежде чем спускаться к чертогам ада. Успокаивала только суровость физиономии стоящего неподалеку охранника, непринужденно поглаживающего пальцами гладкий корпус электрошокера.
- Здравствуй Мануш! – Альдо приветливо улыбнулся цигану, отстраняясь от стены. Это место Варга посещал уже не раз, знал в лицо почти всех распространителей наркотиков, но предпочитал обращаться за покупкой оных только к Манушу. Наверное, все дело было в доверии или может быть в личной неприязни ко всем остальным. Во всяком случае, с цыганом было всегда приятно общаться, а перекинуться парой слов со здравомыслящим человеком предпочитающего не следовать букве тоталитарного закона Альдо было только в радость.
- Да вот все мои запасы кончились… - Альдо пожал плечами и улыбнулся. Конечно, он вернулся, в этом не было ничего удивительного. Они все возвращались за новой дозой ощущений, которые вряд ли можно передать словами или же за чудодейственным спасением от невероятной силы судорог, сворачивающих тело в морской узел. Сам Альдо благо не был еще знаком с этим состоянием, но видел таких здесь очень много и увиденное вселяло в него просто неподдельный ужас. Благо у него всегда есть деньги, но у кого-то нет… «Интересно Мануш дает в долг?». Стоило ли сомневаться, что цыган знал в лицо всех кто не однократно приходил сюда и имел дело именно с ним. Для наркоманов Тига был чуть ли не богом, добрым фармацевтом раздающим Бесценное лекарство, излечивающее от всех болезней. Альдо было всегда интересно, как он относится к таким вот как он птенцам, снова и снова возвращающихся в его темную клетку.
- Не обращай внимание, это все фобии преследующие меня с детства – Альдо усмехнулся, буквально на автомате засовывая руки в карманы – Я бы хотел взять как обычно… немного опия… - Аль практически никогда не брал ничего кроме этого. Но сегодня он был на подъеме и внутренне настроен на безрассудства и эксперименты
- Я был бы не прочь попробовать что-нибудь еще – Альдо знал, что Тига не был наркоманом, но был чудесным Алхимиком. Варга не раз слышал как здешние наркоманы хвалили его дурь, но парень доселе не решался ее попробовать

- А я бы на твоем, разогнал бы всю эту стаю дармоедов и устроился бы на хорошую работу! – парень усмехнулся и последовал на цыганом. Что в его понятии было «хорошая работа» сложно сказать. Не смотря на это Богом забытое заведение, неприглядный район и не слишком презентабельный внешний вид в сравнении с жителя остальных округов, Мануш был весьма зажиточным человеком, зарабатывая на слабостях других. Он наверняка мог себе позволить намного больше, чем основная часть жителей Аммона. Дорогу тачку, особняк в центре города, красавицу жену с большими запросами и бог весть что еще. Не факт, что у него это все было, но то что позволить мог это точно. Во многом ценность работы определяется финансовой независимостью, для некоторых еще и служение общему делу, как например карание еретиков. Тига наверняка нравилось делать то, что он делал. Это было его призвание, семейный бизнес, наконец. По всем пунктам работа была хороша, но при этом имела множество подводных камней и главным из них был арест, пытки с последующей за ними казнью.
«Теленок» повел Альдо по коридорам, иногда оглядываясь, будто проверяя, не заблудился ли по дороге его клиент. Местами было очень темно и доносящиеся их темных углов сладостные стоны казались парню жуткими. Но в тоже время возбуждающими. Однако Альдо предпочел не задерживаться, быстро шагая за наркоторговцем. Конечным пунктом был кабинет Мануша, который на фоне всех остальных помещений выглядел более чем приветливо. Воспользовавшись приглашением, Альдо расположился в одном из кресел и позволил себе немного расслабиться.
- Предпочитаю курить. От игл одни неприятности… - легкая усмешка тронула его лицо. – Зря ты так. Я стараюсь не злоупотреблять. Все что я возьму сейчас, хватит мне на несколько месяцев.  – Хотя какой может быть разговор о злоупотреблении вообще. Если в твой организм наркота попадает, скажем, в медицинских целях и однократно, например, во время операции, это просто данность. А когда ты добровольно впускаешь в свой дом Белого дьявола это уже злоупотребление. Альдо не хотел думать, что злоупотребляет. Для него это был просто выход в другие миры, такие, какие он сам мог бы нафантазировать и которые целиком и полностью отличались бы от это мерзкой пародии на жизнь, которую легко можно было назвать существованием. Здесь его ничего не держало, кроме навязчивой идеи о пришествии Змия и о мире во всем мире и так далее и тому подобное. В некотором смысле ему было скучно жить, не имея никаких других пристрастий. Даже секс был для него чем-то недосягаемым, похожий скорее на злую выдумку какого-нибудь сказочника исчерпавшего все свои идеи. Несомненно, это все было отголосками его глубоко религиозного детства, отрочества и юности. Эти призраки прошлого до сих пор его преследуют и сбежать от них Альдо мог только в одни двери
- Нет-нет-нет – Альдо отрицательно покачал головой – ничего сверх тяжелого. Я был бы не прочь познакомиться с Музой… или еще с какой Нимфой, способной успокоить меня, а не возбудить – Альдо улыбнулся и добавил – Бессонница меня доконала. Может у тебя есть «лекарство» и от этого недуга?

Альдо слушал слова Мануша с некой тоскливой задумчивостью. Цыган в точности описал жизнь Альдо, точнее его работу в Фэйрвью Пост. Не то что бы ему не нравилась его работа, напротив, кажется это было его призванием. Заниматься сочинительством и пересказом событий, перебирать новости и расставлять их в нужном порядке, слушать похвалы в свой адрес ему тоже нравилось. Но его угнетало само место и эти самые лживые заметки, которые нужно было публиковать в обязательном порядке. Его бесило что в каждом номере хоть одна статься должна была обязательно упомянуть об этой сволочи, называющей себя Матерью всего человечества. Его бесило, что нужно было постоянно фильтровать статьи выкидывая слова, которые могут показаться провокационными и каждодневно отчитываться о своей работе с начальством, который и слушать не хотел о нововведениях и предложениях Альдо относительно содержания статей. А когда что-нибудь происходило, поставив под удар Фэйрвью Пост, начальника делал вот прямо такЮ как сказал Мануш, орал и брызжил слюной. Уже это делало привычную работу не любимой. Рамки, всюду рамки. Ни сделать, ни сказать, ни подумать. Альдо даже иногда сожалел, что не остался в редакции отца, но в то же время понимал, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Он, как и все был вынужден подчиняться системе, потому что у него было что терять и о чем сожалеть. И цыгану он завидовал, ибо тот был свободен и в первую очередь внутренне не ограничивал свою свободу глупыми домыслами. Надо думать у «теленка» были свои приоритеты, которые никак не соотносились с деньгами, а на чести и достоинстве, которых были лишены многие жители Аммона. И возможно, вступление в секту, несло для Альдо особый смысл. Это был его ответ законам и правилам, и в первую очередь он старался доказать самому себе, что тоже свободен и способен совершать поступки не умещающиеся в рамки тоталитарного режима
- Интересная у тебя жизнь.
Альдо пару минут минут с интересом наблюдал, как Мануш отделяет кусок опиумной смолы от общего, взвешивает, записывает сумму на бумажку. Сердце Варга внезапно переполнилось немой радостью, ноздри машинально задвигались, выдрав из подсознания запах сладкого опиумного дыма. Варга отвел глаза в сторону, мазнул по жабе с множеством пакетиков с порошками и разноцветными таблетками, затем дальше к стакану с любезно предложенным виски. Аль взял стакан и сделал небольшой глоток. Поморщился
- Вечерние прогулки… Я работаю как правило допоздна, а там… комендантский час. Или на ваш округ он не распространяется? – вопросительный взгляд и новый глоток янтарного напитка – В любом случае, в Отрублено голове я не рискну гулять, обнесут в два счета и глазом моргнуть не успеешь – короткий смешок и снова глоток.
- Что люди говорят? – внезапно перевел тему Альдо – Слышал, что случилось в Бонполе? Не знаешь, кто мог это организовать? – парню было всегда интересно, о чем говорят люди и если в прочих районах жители старались держать язык за зубами, то здесь они не боялись высказывать свои мысли на определенные события. Альдо было не так важно кто на самом деле причастен к этому, было интересно, что думают об этом люди или о чем-то другом связанным с властью. Любую информацию можно было использовать на свое усмотрение.

- А может я не хочу, ни жену, ни детишек, ни очки в золотой оправе! – Лицо Аля вдруг озарилось неподдельной радостью, хотя момент был не слишком уместным. – Все когда-нибудь будем в гробу и все бледные. Хотя гробу то это этого все равно, бледный ты или загорелый, все равно черви сожрут! – Альдо снова стал серьезным и допил свой скоч, поставил стакан на стол, несколько секунд рассматривал его пустое нутро. Правда была в том, что Альдо, по сути, было нечего терять. Ту игру, которую он затеял, могла стоить ему не только здоровья, но и жизни, а это было гораздо весомее какой-то там передозировки.
- Будет жаль умереть здоровым, но я обещаю подумать над твоим предложением завязать с этим делом. Хотя, есть ли в этом смысл? Я слышал, с опиумной дорожки не слезают… - Альдо внимательно смотрел на цыгана, практически не моргая, будто ждал ответа на вопрос, касающийся жизни и смерти. Ему было не понятно, почему Тига так заботится о его здоровье. Меньше клиентов, меньше денег. В может у него на этот счет были другие мысли?
- Ты всех так отговариваешь? – улыбка – Так можно и всех клиентов лишиться – чушь конечно. Прошитый зельем нарк, все равно вернется и уж это Манушь знал лучше любого другого человека.

- Да вот сказал написать. Только вот о чем писать я не знаю. Тут ведь какое дело, напишешь что-нибудь не так, заставят писать опровержение, можно работы лишиться, а можно и под трибунал загреметь. Фактов нет, а заниматься сочинительством, когда дело касается самой верхушки власти, дело неблагодарное! – парень сокрушенно покачал головой. Альдо действительно нужно было написать статью и не одну, а целых две и если для одной у него был материал, то для другой нет. Посмотрев сводку сегодняшних новостей он еще больше попал в тупик, понятия не имея как выставить эту историю в лучшем свете. Лишней информация никогда не была, это он знал как никто другой.
- Ну что ж, сколько я тебе должен? – Альдо снял с плеча сумку и положил себе на колени. Открывать он ее не спешил, в уме подсчитывая примерную сумму.