Ужин только закончился и Лойсо  с бокалом коньяка сидел  в плетеном кресле на террасе, вольготно  водрузив босые ноги  в открытых кожаных сандалиях на соседнее кресло. Благословенные домашние тапки на  плоской подошве, нежно любимые в пику ненавистным сапогам на высоком каблуке, небрежно кинутым в прихожей, едва только вернулся домой. Наконец-то можно было снять официозный панцирь канонической униформы, надеть легкие штаны и тонкую рубашку, не задав себе труд застегивать ее. Стеклянная стена, разделяющая столовую и террасу с парком хитроумным механизмом,  была сложена, и зрительно общее пространство создавало гармонию природы и человеческого жилища.
Заходящее солнце играло бликами  в янтарной жидкости бокала, рисовало причудливые узоры теней на нагретом за день дощатом полу.  У обеденного стола, собирая грязные тарелки, насвистывал Мишель, а на  лужайке перед домом возился с цветочной клумбой Питер, то так, то сяк прилаживая к имеющейся композиции  новый сорт ночного табака- единственного цветка, который Наварро разрешал сажать  в  парке в поле своего обозрения.  Зато на заднем дворе старик мог отрываться, как его душе угодно, выращивая самые замысловатые растения,  цветы и кустарники.
Отпив глоток крепкого напитка и закурив такую вкусную после еды сигарету, мужчина расположился поудобнее,  взял так и не дочитанную с утра газету, но, вместо велеречивых  хвалебных строк в адрес праматери, которыми изобиловала пресса, взгляд  остановился на бывшем вояке, а ныне кухарке и горничной особняка. На лице Лойсо расплылась смешливая улыбка. Склонный к театрализованным представлениям Мишель сегодня вырядился.. кхм.. вот даже название ЭТОМУ не сразу приходит в голову. Скорее всего, стилизация  «северной девицы-первокурсницы, отправляющейся на прогулку с друзьями».  На двухметровой махине в разные стороны топорщилась короткая пышная юбчонка, едва прикрывающая аппетитный зад  в стрингах. Обычно распущенные густые светлые волосы до плеч были заплетены в толстые косицы с шелковыми бантами, торчащие по обе стороны квадратного подбородка.
На бритых (надо же, побрил!) ногах до колен красовались белоснежные гольфы, в которых обычно ходят девочки первоклассницы. А сам верзила уверенно балансировал на высоченных тонких каблуках женских туфель сорок пятого размера, сгребая широкими лапищами  со стола тщательно обглоданные косточки потрясающей утки по-пекински. Накрашенные алым губы задорно выводили свистом военный марш «морских котиков» - морского десанта спец. Подразделения войск Ее Всемилостивейшего Величества. «Кухарка»  явно находился в весьма благодушном настроении. Во всяком случае,   перехватив  взгляд инквизитора, Мишель открыто ухмыльнулся и, не сгибая ног, медленно наклонился за якобы случайно упавшей салфеткой. Подол накрахмаленной юбчонки сумасшедше яркой расцветки взлетел вверх, открывая такой соблазнительный вид, что Лойсо засмеялся и закатил глаза, качая головой.
- Создатель, вот скажи ты мне, как я буду отмазывать этого дурня, если им заинтересуются наши святоши и Двуликий Янус? Ведь отправят парня на плаху почем зря. С них станется.
С силой потерев лицо ладонью, разгоняя усталость, накопившуюся за день, инквизитор углубился в чтение новостей, то и дело кривясь, как от зубной боли. За спиной военный марш сменился насвистываемой  арией из «Валькирии»

Солнце опустилось ниже к горизонту, скрываясь за верхушками раскидистых дубов. Прохладные к вечеру косые лучи  пучками золотистых нитей пронизывали листву, играя зайчиками на оконных стеклах. Сидевший  в плетеном кресле мужчина потянулся и зевнул,  полусонно глянул на домашний тапочек, свисавший с большого пальца ноги и покачивающийся на чуть потертом кожаном ремешке.
-Как же хорошо.
И словно сглазил. Вытирая черные от земли руки о рабочие штаны, старик садовник заглянул в столовую, не скрывая эмоций от представшей картины, скривился, сплюнул, истово перекрестился и по-стариковски заворчал
-Тьфу ты, бисов сын. Креста на тебе нет. Опять в срамную бабью одежду вырядился. Ступай, переоденься, негодник, люди в дом пришли.
Мишель радостно заржал, подхватил высокую стопку грязной посуды, и, отчаянно виляя задом, продефилировал на кухню.  В выцветших глазах старика, проводивших широкую спину в цветастой кофте с рюшами,  к укоризне незаметно добавилась родительская теплота, а в уголках морщинистых губ закатным солнечным зайчиком  спряталась улыбка.
- Господин, там молодой человек пришел. Желает вас видеть. Я проводил его в малую гостиную.
-Мдя.. Ну вот и отдохнул.
-Спасибо, Питер.
С тяжелым, обреченным  вздохом Верховный инквизитор поднялся с кресла, торопливо допил последний глоток коньяка в стакане и пошел к лестнице, ведущей на второй этаж, где располагалась спальня.
Скинув невесомые, шелковые домашние штаны, одетые прям на голое тело, зло бурча под нос, стал натягивать трусы, отделанные кружевами.
-Чертовы безмозглые резиновые куклы. И какой только идиотке пришла в голову мысль заставлять мужчин носить этот кошмар? Верблюжью колючку ей во влагалище, клещей на лобок. Опять задницу и яйца натру этим извращением предписанной моды.
Надев классические черные брюки, рубашку, мужчина недовольно стал зашнуровывать ботинки на высоком каблуке. Бурчание вновь усилилось, переходя на выражения, не принятые в трех четвертях города.
Наконец, дополнив одеяние крестом на цепочке, перчатками, полумаской и кнутом, Наварро спустился вниз в гостиную.
Достаточно уютная небольшая комната, где стены выкрашены в сдержанный , но насыщенный терракотовый цвет. Тяжелая, прочная ,  резная деревянная мебель – несколько кресел, диван, на деревянные сидения которых для удобства положены подушки под цвет краски стен.   Пара журнальных столиков, небольшой бар, техника. Отдельное место в гостиной занимал камин с такой же кованой чугунной решеткой, как и ограда дома, только выполненной в миниатюре. Особое место на стене занимало деревянное распятие, как дань статусу инквизитора. Панорамная стеклянная стена, выходящая в парк, в отличии от столовой, была задвинута и уютно прикрыта на половину тяжелыми шторами от потолка до пола. Антикварные часы на стене, книги и статуэтки на напольной этажерке, картины на стенах разбавляли  первоначальную тяжеловесность интерьера. Комната не оставляла сомнения в том, что хозяином ее является верующий мужчина  с достаточно высоким положением в обществе.
Войдя в гостиную, Лойсо окинул взглядом неожиданного гостя, молча сел в кресло, жестом предложил визитеру последовать его примеру и лишь потом обратился с приветствием.
-Здравствуйте, молодой человек. Чем обязан Вашему визиту?
Представляться Наварро, естественно, не стал. Человек, пришедший в его дом, и без того наверняка знает, кто перед ним. А вот кто и зачем  столь внезапно посетил его, услышать не отказался бы.