Шеридан не знал едут ли они в какое-то определенное место или же просто рассекают по улицам, повинуясь прихоти бандита, но это не имело никакого значения. Встречный ветер как будто выдувал из скульптора давишнюю скованность и уныние. Валет, меж тем, свернул на длинную набережную. Остро запахло йодом. Побережье моря было плохо освещено, и темнота была бархатной, пугающей. Казалось, ухни в нее, а эха не дождешься, все заглохнет, увязнет в черноте цвета газовой сажи и индиго.
Ночное море приводило Шеридана в неописуемый восторг и одновременно пугало. Когда случалось купаться в ночное время, он, бывало, ложился на спину и смотрел в небо, и в такие моменты ему начинало казаться, что он потерялся где-то в бескрайнем пространстве и покоится на волнах уже вечность. Нравилось лежать на гальке у самого берега, наполовину погрузившись в воду.
И сейчас он порадовался выбору места, ибо, как ни странно, тоже уже довольно давно не был на море.
От прямого вопроса, заданного ему Валетом, Леонид опешил немного: не ожидал такого интереса к себе. Артачиться и интересничать, однако, не стал- понял, что бандит спрашивает от чистого сердца, без особого умысла.
- Да как тебе сказать,- Леонид запустил пятерню в волосы на затылке, взъерошил, потом пригладил. Помявшись задумчиво, присел рядом с Валетом на гальку, помолчал. Потом сказал мягко.- Я, наверное, просто из того типа людей, которых принято называть тихонями... Я не умею шумно веселиться, это утомляет, поэтому кажется иногда, что я вообще никогда не веселюсь. Это не так,- Шеридан улыбнулся, взглянул на Валета с надеждой на понимание.- А то, что кислый... У меня просто сейчас такой период. Не самый легкий, если честно, но я думаю, что вскоре все закончится. И еще я переживаю, что статую разбил,- неожиданно признался скульптор.- Не должен был, конечно, но я в тот момент такой злой был, что не удержался. Прости меня, Валет, ладно? Плохая из меня компания, чтобы пиво пить... Но тебе за вечер спасибо,- Леонид вдруг широко ухмыльнулся, тронув бандита за предплечье.- Впечатлений по самое не хочу, как говорится.

- Нет, человека не разбивал,- замотал головой Леонид.
Слушал Валетов странный рассказ- слова играют в чехарду,- чуть ли не с открытым ртом, ничуть не хуже упомянутого подростка. Отчасти потому, что едва поспевал за мыслью, отчасти от удивления. Скульптор проследил взглядом танкер, подсвеченный огнями, вяло махнул ему рукой.
- Скажи,- промолвил Шеридан спустя несколько минут, когда танкер скрылся из вида.- А как тебя зовут на самом деле?
Валет вызывал у скульптора любопытство и симпатию. Отчасти из-за жизненной истории, отчасти из-за непосредственности, какую не встретишь у взрослых людей. В некоторые минуты Шеридан мог побиться об заклад, что Валет, возможно, не в себе, но никакой четкой фазы невозможно было определить. Вполне могло статься и так, что бандит был некогда контужен, а последствия контузии могли отзываться порой годами. Но мужчина мог быть таким и от природы. Для Леонида было загадкой, как Валет отреагирует на те или иные слова, но точно знал, что ничего дурного ждать от него не следует.
- Не подумай чего,- добавил Шеридан.- Я не трепло, сплетничать не люблю. Интересно просто... Nomen est omen, так говорят. А что до извинений, то я заметил как ты резко из бара выскочил. Как будто что-то случилось, хотя даже после драки улыбался.
Скульптор достал курительные принадлежности, ловко прикурил, пряча огонек зажигалки от бриза. Сейчас он воспользовался мундштуком- знал, что Валета стесняться нечего. Подумав немного, снял куртку, постелил на гальку и откинулся, подложив руку под голову- день был насыщенным, и Леонид устал.

- Хорошее имя,- мягко заметил скульптор, заметив, что Валет едва не нахохлился после его вопроса.
Тема прошлого для него была, судя по всему, болезненной. Это было не удивительно, Шеридан не ожидал иного. Поэтому и не спрашивал у своего нового знакомого ничего: кем тот был, где рос... Валет сказал сам, хотя Леонид и не интересовался. Видимо, чтобы предотвратить дальнейшие расспросы.
Жан Лафайет. Имя было мягким, фамилия походила на шелест прибоя.
Леонид прихватил зубами кончик мундштука, протянул руку к бандиту и тыльной стороной ладони легко к нему прикоснулся:
- Не грузись,- Шеридан нашел нужные слова наконец.- Хотя бы ты не грузись... Пожалуйста. Смотри ночь какая... Ты ведь за нею сюда приехал? В августе снова сюда обязательно приду- когда звездопад будет. В городе ничего не видно за огнями, в обсерватории скучно, так что сюда буду ходить любоваться,- скульптор приподнялся на локтях, завозился, почувствовав, как впился в локтевую кость какой-то голыш.- А хочешь, купаться полезем сейчас? Ведь здесь можно вроде... День жаркий выдался, вода должна была прогреться.
Леонид, хотя сам еще час назад был кислее, чем лимон, не мог спокойно смотреть, когда кто-то грустил рядом с ним. Он не считал зазорным растормошить человека, пусть даже такого, как Валет. Тот отнесся к нему по-дружески, и скульптор был признателен за это. А признательность рождала потребность в хоть каком-то отклике.

- Ничего,- сказал скульптор в спину Валету.- Я плаваю хорошо, если что...
Бандит разделся куда более сноровисто, чем Шеридан. Когда Валет заковылял к воде, скульптор еще только стягивал ботинки. Через несколько мгновений, впрочем, в дезабилье оказался и он, и направился вслед за мужчиной. Шел неловко, оступаясь на гальке с непривычки- давно не ходил босиком по неровной поверхности.
Мимоходом отметил, что в сложении он Валету не ровня.
В воду Леонид зашел не спеша из осторожности- не знал дна, и нырять с разбегу, как любил, не решился. Вода и впрямь была хороша- теплая, ласковая, но действительно освежала. Скульптор неглубоко нырнул, а выплыв, проплыл несколько метром кролем, а обогнав Валета, развернулся. Короткие кудри размокли и облепили голову Леонида, пришлось откинуть их со лба.
- Ну как тебе вода?- спросил Шеридан, и тут же ощутил ее едкий вкус.
Несколько минут он плавал и нырял в свое удовольствие, не слишком отдаляясь, впрочем, от Валета. Если бы у того свело вдруг ногу, скульптор мог бы ему помочь. Он действительно хорошо плавал, как рыба, и даже чувствовал некоторое родство со стихией. Кому-нибудь другому Леонид предложил бы проплыть наперегонки, но Валету, и уж тем более не по ночному времени. Выплыв на мелководье, скульптор лег на воду спиной и уставился на звезды, чувствуя, что напряжение дня наконец-то отпустило его. Бриз лизнул мокрую грудь; теперь на воздухе было холоднее, чем в море, и Шеридан невольно поежился.

- Знаю,- откликнулся Шеридан. Он подобрался к берегу и уселся на гальку, позволив прибою омывать ноги до самых бедер.
Помолчав немного, скульптор произнес:
- К слову, о распространении света... Знаешь, Валет, мой дед, светлая ему память, был астрофизиком. Однажды, лет пятьдесят назад, ему посчастливилось увидеть как на небе зажглась новая звезда. Деву можешь найти на небе? Рядом с альфой Девы вплотную притулилась еще одна звезда, присмотрись. Это Хизаун, Туфелька. В каталоге даже буквы не нашлось- только номер. Звезду нашли, а лет через десять она появилась на нашем небосклоне. Так что, она, наверное, для нас относительно новая...
Леонид никогда не общался со своим дедом- тот умер, не дождавшись появления внуков на свет. Мужчина слышал лишь истории о нем и смотрел видеозаписи.
Через несколько минут Шеридан полностью выбрался из воды, чтобы обсохнуть, накинул футболку на плечи. Вечер заканчивался хорошо, и, судя по всему, никаких больше эксцессов не предвидится. Валет выглядел вроде бы довольным... Леонид окончательно уверился в том, что, не смотря на некоторую неотесанность, бандит таки остался выходцем из интеллигентной семьи. Не важно как он говорил, не важно чем он жил, он все еще оставался Жаном Лафайетом, хотя и говорил о себе в прошедшем времени.
Шеридан засмотрелся на далекие портовые огни.
- Не хочется отсюда уходить,- признался скульптор наконец.- Домой возвращаться еще... И задержаться не могу: у меня кошка дома, за ней присмотреть некому.